Читать «Бессмертник» онлайн - страница 5

Болезнь пришла с реки — сначала в те дома, что стояли ближе к берегу. В середине марта там умерли старик и младенец. На другой стороне умерла целая крестьянская семья. Каждый новый день приносил слухи о новых больных и новых смертях. Болезнь бушевала по всей округе, и к северу, и к югу. Люди, жившие на отшибе, в пяти километрах от местечка и деревни, приносили своих мертвых сюда — хоронить. Зараза походила на картофельную паршу, что в иной год ползет по полям медленно и неумолимо, не пропуская ни единого ряда. Податься было некуда, спастись негде. И никто не знал, что делать. Только ждать.

Говорили, что болезнь — из-за наводнения, зараза попала в питьевую воду. В деревне ксендз сказал, что болезнь послана людям за грехи. Сменяли друг друга погребальные мессы, часами не смолкали церковные колокола, вызванивая печально и приглушенно в неиссякающих потоках дождя. Едва дождь прекращался, к кладбищу одна за другой тянулись похоронные процессии: ксендз, служки со свечами и хоругвями, священная реликвия в коробке со стеклянной крышкой. Покачивалась на носилках статуя Пресвятой Девы; женщины плакали.

В доме у Анны жили с закрытыми ставнями.

— Если болезнь не отступит, — говорил отец, — они начнут винить нас.

— Даже не знаешь, чего больше бояться — их или холеры, — обреченно отозвалась мама.

— А в Америке, — сказала Анна, — холеры нет, и никто никого не боится.

— К лету мы будем в Америке, — твердо сказал папа.

Может, они и уехали бы в тот год. Кто знает?

Мать и отец умерли в конце марта, проболев всего два дня. С ними вместе умерли Циля и Рахиль. Анна и близнецы даже не заболели.

Они остались живы — рыжеволосая кудрявая девочка и десятилетние мальчишки; они проводили на кладбище четыре гроба, отстояли на пронизывающем до костей ветру, пока читалась длинная молитва, услышали стук комьев земли о крышки гробов. «Скорее же, скорее, — мысленно торопила Анна. — Очень холодно». А потом подумала: «Я их забуду… Нет! Надо закрыть глаза, представить их лица, голоса, вспомнить, как они произносили мое имя. И сохранить в памяти».

Они — на кухне своего дома, своего бывшего дома. Кто-то его проветрил, продезинфицировал. Кто-то принес супу. В кухне тесно: собрались все соседи и соседки в черных накидках и шалях.

— Таки что будет с этими детьми?

— У них никого нет! Нельзя жениться людям, у которых нет родственников.

— Верно…

— Что ж, делать нечего. Придется общине им помочь.

А кто эта «община», которая поможет? Да конечно же он, самый богатый, от него — все милости, ему — весь почет. Вот он выступает вперед, Мейер Крон, хозяин шинка, торговец и ростовщик. Высокий, рябой человек в крестьянских сапогах и шапке, с всклокоченной седой бородой. Голос у него тоже какой-то всклокоченный, но говорит он веско, с расстановкой.

— Так кто заберет детей? Ты, Абрам? Ты, Йосл? У тебя места хватит!

— Мейер, сам знаешь, я всегда делаю, что могу. Одного бы я принял, но не троих.

Мейер Крон хмурится. Морщины у него на лбу такие глубокие — прямо весь лоб в складочку.