Читать «Бессмертник» онлайн - страница 10

Америка.

3

В доме на улице Хестер пять этажей. Мамина троюродная сестра Руфь живет на самом верхнем с мужем, Солли Левинсоном, четырьмя детьми и шестью квартирантами. Анна станет седьмой.

— У тебя нет места, — смятенно сказала она. — Ты очень добра, но я боюсь стеснить…

Руфь откинула волосы с потного лба.

— А где, интересно, ты найдешь дом, чтоб никого не стеснить? Лучше уж оставайся, здесь ты, по крайней мере, родственница. Да и, сказать по правде, никакая это не доброта — нам деньги нужны. Мы ведь за всю квартиру двенадцать долларов в месяц отдаем, да за газовое освещение, да за уголь для плиты… С тебя будем брать по пятьдесят центов в неделю. Немного ведь, правда?

Как же тут воняет! Вонь проникала с улицы через входную дверь и, взбираясь по лестнице, впитывала все запахи нижних этажей: чад от лука, шипевшего в жиру на сковородках; смрад засоренной уборной; отвратный пар из-под утюгов; ядовитый табачный дух из квартиры на первом этаже — тамошние жильцы промышляли скруткой сигар. Анна сглотнула, с трудом подавив тошноту. Нет, отказываться нельзя. Да и откажись она — куда пойдет?

А Руфь продолжала уговаривать. Прекрасные темные глаза ее глядели встревоженно, под ними темнели глубокие, неистребимые круги.

— Мы с Солли спим прямо на кухне: по вечерам, как закончим шить, отодвигаем машинки к стене и раскладываем на полу матрац. Женщины-жилички спят в лучшей комнате, с окном, никто им там не мешает. А мужчины в задней комнате, где вытяжная шахта. Ну, чем плохо? Ты шить-то умеешь?

— Только белье чинить. Ну и юбку самую простую, пожалуй, сошью. У меня не было времени учиться, ведь я помогала в лавке.

— Ничего, научишься. Солли отведет тебя завтра на фабрику, ему так и так работу нести.

В углу — груда черных мешков с пиджаками и брюками. Сверху на мешках спят два бледных кучерявых ребенка.

— Поможешь Солли донести мешки, он познакомит тебя с хозяином. На фабрике тебя в два счета научат строчить штаны. На отделке, если рука набита, можно по тридцать центов в день зарабатывать.

Анна положила на пол свои узелки, развязала шаль, и ярко-рыжие волосы рассыпались по плечам.

— Что же мне никто не написал, какая ты красавица! Девочка моя, бедная… — Руфь протянула к ней руки, по локоть черные от линючей брючной ткани. — Анна, не бойся, я о тебе позабочусь, ты тут не будешь одна. Может, и не о такой жизни ты мечтала, но ведь это только начало. Привыкнешь.

Самым худшим оказались не вонь и не теснота — их еще можно было как-то переносить, — а шум. Чуткая на ухо Анна поминутно вздрагивала, точно от кулачных ударов. С улицы доносился гнусавый голос старьевщика: «Жакеты, пятьдесят центов, жакеты, пятьдесят центов». Грохотали по мостовой телеги и фургоны. Лязгали вдалеке вагоны наземки. Да еще непрерывное, до самой полуночи, тарахтенье швейных машинок. Неужели им не суждено выспаться, неужели вся жизнь пройдет в ожесточенном труде?