Читать «Пограничники Берии. «Зеленоголовых в плен не брать!»» онлайн - страница 59

Другой патруль провел мимо них человек пять красноармейцев. Лишь у двоих имелись винтовки. Один поспешил содрать звездочку с пилотки, а обмотки были сняты и висели на плече.

– Вояки, мать их, – ругнулся Грицевич. – Обнаружат скоро наш табор и бомбами закидают.

– А все эти окопы как мертвому припарка, – мрачно проговорил Щербаков, стругая ножом ветку. – У бойцов в батальоне по несколько обойм на винтовку. Гранат совсем нет. Спросил, куда делись, а они отвечают, бросили мол, когда от танков убегали, как лишнюю тяжесть. Не в танки их кидали, а в кусты. Ну вояки!

– Танк гранатой не возьмешь, – заметил Николай.

– Связкой можно. В пяти штуках РГД шестьсот граммов тротила. Любую гусеницу порвет и даже днище проломит.

– Кроме покойного Миши Колчина, такую связку никто бросить не сумеет. Три килограмма веса.

Спор был пустой, так, от нечего делать. Все отходили от напряжения вчерашнего дня. Вспомнили погибшего пулеметчика Колчина, смелого парня, первого силача на заставе. На соревнованиях должен был вчера выступать. В субботу вечером тренировался, гири, как мячики, подбрасывал.

– А потом его миной подбросило. Какой парень был, от пулемета к пулемету бегал, пулям не кланялся.

Вспомнили остальных ребят, санитара Фомиченко.

– Помнишь, смеялись над ним, когда он диагнозы больным ставил? По-латыни даже чесал, чтобы умнее казаться.

– Ребенок и жена остались.

– Вдова, – поправил товарища Андрей Щербаков. – А Данила раненых под пулями вытаскивал. Смелый парень оказался. Как он сумел Мишку на горб взвалить? Тот в два раза его крупнее. Политрук тоже старался, но терялся с непривычки.

Мальцев был настроен более жестко.

– Кто из нас привычку к войне имел? Ну, может, Журавлев да еще старшина… Для остальных как удар по башке. Ничего, стояли на местах, стреляли. А у Зелинского крепко страх играл. Хреновый пример для всех.

– Не сбежал ведь. Даже из пулемета стрелял.

– Паршивенько он стрелял, руки тряслись.

– Так его другим вещам в училище обучали.

– Во-во, языком чесать, да политзанятия проводить.

Подошли двое бойцов из батальона Зимина, попросили закурить. Угостили их махоркой.

– Это у вас, что ли, костер залили?

– У нас. Концентрат пшенный сварить хотели. Ваши же погранцы не дали.

– Правильно сделали. Демаскируете всех своим дымом.

– А без жратвы как? Ребята сырьем эти концентраты грызут. По четвертушке на брата.

– Без еды не повоюешь, – согласился Грицевич. – Чего же вы так плохо подготовились? Ни харчей, ни патронов, ходите махорку стреляете. Старшина-то ваш живой?

– Живой, а что толку? Обоз и полевые кухни разбили. Да и черт с ним, с обозом. Из роты тридцать человек осталось. Кого постреляли, кто пропал, а местные в лес убежали.

– Ты, выходит, снайпер? – спросил другой красноармеец, показывая на винтовку с оптическим прицелом. – Первый раз такую штуку вижу.

– А я первый раз в человека вчера стрелял. То бишь в фашиста. Ничего, валятся с ног и дальше не бегут.

– Много побил?

Грицевич промолчал, а Мальцев ответил, что всей заставой положили не меньше взвода.

– А вы гранаты в кусты покидали, – добавил он.