Читать «Алмаз. Апокриф от московских» онлайн - страница 120

Лето 1998 года утомляло московских обывателей раскаленной жаровней асфальта. Граждане едва удерживались от того, чтобы плюнуть себе под ноги и посмотреть, как зашипит. Панки пели про непрерывный суицид, телеканалы обнажали претенденток на звание «Мисс-98». Но чуткому уху было отчетливо слышно, как скрежетала по ночам зубами Москва.

Душным до изнеможения вечером двадцатого июля утомленные москвичи, открыв все окна в своих лишенных кондиционеров квартирах в надежде дождаться спасительного сквозняка, без особого азарта следили в компании с запотевшей бутылкой пива за ЧМ-98, проходившим во Франции. В тот острый момент, когда парагвайский вратарь Чилаверт чуть не забил гол со штрафного своему болгарскому коллеге, оконные створки, распахнутые в московскую ночь, вдруг отчаянно захлопали. Москвичи бросились спасать оконные стекла и увидели, что ливень буквально стоит стеной. Его грозная барабанная дробь, походившая на стрельбу, заглушала звон бьющегося и осыпающегося стекла. Вымокшие в одно мгновение до нутра прохожие, которых гроза застигла на улице, бежали к подземным переходам в надежде найти убежище. Но потоки воды уже неслись под землю. Налетевший ураганный ветер срывал листву с деревьев, белье с балконов, а потом и кровлю с крыш. Гром и молнии ярко и звучно возвещали о приближающейся развязке. Москвичам казалось, что наступает конец света и Москва, как когда-то Атлантида, уйдет на дно очередного Всемирного Потопа. Город погружался в хаос: тысячи поломанных и вырванных с корнем деревьев, сорванные крыши и поврежденные фасады, оборванные провода, разбитые авто, поваленные ларьки, рекламные щиты и строительные краны; затопленные подвалы и переходы… Центр экстренной медицинской помощи сообщал о раненых и погибших.

Уар, мчавшийся по Новому Арбату, рассекая бурлящие пузырями потоки, вспомнил май 1908 года – наводнение, погрузившее Москву в пучину на несколько дней. Тот год принес московскому комьюнити вожделенный алмаз. «Дождь – это к счастью, – подумал он. – Хоть и не для всех, а только для избранных. Да, думал он, мы – особая когорта избранных. И в основе нашей избранности лежит биологическое превосходство. Мы и есть аристократия мира! Мы – вечные, а значит – лучшие! Эти горячие смертные так смешны в своей тщете урвать все за одну жизнь! И раз за разом попадают в капканы собственной жадности».

Навстречу Уару неслись множимые отражениями в бурных водах горящие буквы «М» – нижние зубы города-кровососа и алхимические символы Великой Пучины. Отраженный огонь плескался в воде. Столкновение горячей и холодной воздушных масс над зубастым городом стало предвестником другого столкновения: холодного и горячего московского социума. Ураган, как набат, возвестил начало Большой Игры.

На сей раз банковало московское комьюнити. Джокером в его колоде оказался Вячеслав, брат почти обескровленного Сергея Мавроди. В этот июльский день виртуозно, со знанием дела, на сайте «МММ» открыл он изумленной публике глаза на истинное положение дел, которое состояло в том, что рынок ГКО должен рухнуть с минуты на минуту. Наверняка от слов столь авторитетного эксперта в головах аудитории зазвучала та же барабанная дробь, что и во время грозы. В гигантском шапито, именуемом Москвой, под эту барабанную дробь исполнялся смертельный номер: под куполом над жестким манежем без всякой страховочной лонжи крутились «умные ребята из Минфина»!