Читать «Алмаз. Апокриф от московских» онлайн - страница 106
Татьяна Ставицкая
– На себе подывись, макака иерейская! – неполиткорректно ответила мумия мыслепосылу Патрика, обидевшись на «образину».
И тогда святой Патрик вынул из-под сутаны бейсбольную биту, купленную в сувенирном лотке на подходе к Красной площади, – самый надежный инструмент практикующего миссионера, последний аргумент в дебатах о свободе совести. Надпись на бите гласила «Москва златоглавая». Патрик тогда еще подумал, что члены московского комьюнити с жиру бесятся – головы золотом покрывают. Но зачем об этом на битах писать? Только плоть раздражать своими забавами.
Мумии бита явно не понравилась. Повозившись в тряпичной торбе и достав из ее недр старый табельный ТТ, прихваченный в вокзальной милиции, Мумия на глазах у Патрика зарядил его серебряными пулями и навел ствол. Патрик опустил биту.
– Может, договоримся? – спросил он, сообразив, что Мумия – не вампир. Вампиры никогда не возьмут в руки серебро.
Мумия кивком одобрил конструктивный подход, но ТТ не убрал.
– Що пан має запропонувати? (Что господин имеет предложить?)
Патрик полез в карман и вынул жвачку, банку пива «Гиннесс», магнитики с видами Лондона.
Мумия кивнул и спросил:
– Що пан бажає в обмін? (Что господин желает в обмен?) – и достал из торбы луковицу, краюшку ржаного хлеба, сало, завернутое в тряпицу, и три початые бутылки горилки с перцем.
Ответ был явно асимметричным. И вообще, Патрика вся эта белибердень начинала раздражать. К тому же он точно не знал, как долго будет в отрубе караул.
– Мне бы камень. – Патрик потыкал вверх указательным пальцем.
– Мм? А ваша Галю балувана! – покачал головой Мумия, наслушавшийся анекдотов в киевском поезде.
Расстелив на саркофаге газетку «Спид-инфо», нежданный-негаданный хранитель алмаза звякнул стопками, разлил горилку и сказал, шматуя сало швейцарским перочинным ножичком Древних Укров:
– Домовилися, гаразд, згоден. А потiм пивом заполіруем консенсус! – и поболтал баночку «Гиннесса».
Святой Патрик отродясь в рот не брал спиртного. Он вообще много чего не делал до посещения Москвы, но альтернатива в виде серебряной пули кого хочешь обратит к познанию.
Утром Уар с сокольничим сдавали пьяного до беспамятства святого Патрика в Шереметьево на рейс до Глазго. У стойки регистрации миссионер пришел в себя и запел «Ти ж мене підманула».
– Москва – она такая… – подтвердил Бобрище.
– Где вы это все взяли, любезный? Все эти водки-селедки в мавзолее? – удивлялся Параклисиарх
– У Ильича в заначке разжился, – ответил Мумия.
Малюта остолбенел.
– Значит, я был прав! Я всегда подозревал… – поразился он, думая о чем-то о своем. – Что – правда?
– Та нi. Це я трiшечки гоню, – смущенно признался Мумия. – Добрі люди в потягу обдарували. (Добрые люди в поезде надарили).
Лондонские учинили Патрику допрос. Россказни святого привели их в крайнее раздражение. Они еще могли поверить в то, что русский вождь мирового пролетариата пил водку и отстреливался, но то, что он говорил по-украински, находили чистейшим абсурдом и тухлыми враками. В наказание Патрик был выслан на год в Нигерию – разруливать тамошние межплеменные заморочки словом божьим, поскольку договориться посредством автомата Калашникова у них не получалось. А Москве он своего фиаско не простил и поклялся в скором времени показательно отомстить ей: заставить поклоняться себе хотя бы раз в год.