Читать «В тени славы предков» онлайн - страница 89

— Ты хочешь оскорбить меня, хёвдинг?

Несколько рук схватили потянувшегося через стол Трюггвасона за плечи, усадили обратно, Торкель даже не шелохнулся, продолжая насмешливо смотреть на Олава.

— Охолонь! Торкель не оскорбил тебя!

Меньше всего сейчас хотелось Владимиру затевать ссору с йомсвикингами — он надеялся пойти к ним со своими разговорами. Он буквально выволок Олава из-за стола, потащил за собой на улицу.

Снег тускло освещал ночь, и даже при тяжёлой наволочи облаков можно было различить утоптанные тропы и разъезженные дороги. Город голосил праздником, тут и там слышались хмельные крики с весёлой руганью, девичий смех. Совсем как за сотни вёрст отсюда в Гардарики, Саксонии либо Моравии. Двое мужей, один из которых совсем ещё вьюнец, пьяно заплетаясь и оступаясь с дороги в рыхлые сугробы, шли к светящейся припорошённым льдом, обжатой тёмным лесом реке. Олав, трезвея от прогулки, зачерпнул пригоршню снега, растёр лицо, хрипло выдохнул:

— Ух! — Обернулся к Владимиру:

— Говорил я с этим Славомиром давеча. Про людей Хакона он верно сказал: пришли-де за тобой, но живым не доведут. Не нужен я Хакону — добро, если до очей своих допустит, а то зарежет, как борова. Тамо осильнею, буду на равных говорить с ним.

— Останешься у Эйрика?

— Нет. Один раз он продал меня сыновьям Гуннхильд, кто поручится, что он не сделает этого во второй раз? Я уйду из Свитьода, но ещё не знаю, куда. Может, к конунгу вендов Мешко, может, к вальхам в Норманд.

Они ушли в сторону к раскидистому дубу, уселись на его корни, что паучьими лапами вцепились в берег, будто удерживая его от сползания вниз.

— А ты что надумал, Владимир? — спросил Олав. — Не даст тебе людей Эйрик, и ты знаешь об этом. Зачем уходил из Новгорода, мало тебе его было? Хотел всю Русь себе забрать? Вот сиди теперь, жди помощи. Кому нужен ты? Хакону проще тебя брату твоему Ярополку продать, Харальду Синезубому Стьюрбьёрна со своими просьбами хватает.

— А ты кому надобен? — огрызнулся Володька, задетый словами Трюггвасона.

— И я никому не нужен, — согласился Олав, — потому и ухожу славой да воинами обрастать. Тебе того же желаю. Пока ждать будешь, Эйрик на тебя не обратит внимания, а когда увидит, что люди к тебе тянутся, не сможет не замечать тебя.

По-взрослому рассуждал Олав, но и Владимир думал-передумал об этом. Надежда всё же была на Добрыню: не мог он безоглядно затеять весь этот побег из Новгорода. Трюггвасон, будто вдохновлённый какой-то мыслью, обернулся к новгородскому князю, предложил:

— Давай дадим друг другу слово, что тот, кто займёт стол конунгов первым, поможет другому!

Владимир всё ещё сердился на правоту Олава, да и предложение было неожиданным. Хотелось почваниться, набивая себе цену: моё, мол, слово важнее для тебя, но искренность в голосе Олава-заставила князя оттаять.

— Давай.

Потянув из-за пояса нож, Олав остриём осторожно, чтобы не перерезать жилы, надрезал правую руку у большого пальца, протянул нож Владимиру. В рукопожатии кровь смешалась, бурыми маленькими каплями исчезнув в снегу. Потом, оставив наболевшее, сидели и болтали, пока не замерзли совсем. Трюггвасон, окончательно потрезвевший, вспомнил про сегодняшний пир и про то, что там с ним произошло. Завёлся, но уже не так яростно: