Читать «В тени славы предков» онлайн - страница 49

Уже послали за князем, что вот-вот должен был приехать из Будутина, где по совету Свенельда отсиживался, избегая встречи с Олегом. Дворский, с младых ногтей знавший Люта, тоже не решался мешать горю Мстислава, переступал в нетерпении — скорее бы Ярополк приехал, не то и сам боярин от холода отдаст своему новому христианскому Богу душу.

Неизвестно, сколько времени прошло — полчаса, час, когда князь въехал в ворота воеводского двора с шумной, переговаривающейся дружиной. Свенельд не слышал, не оторвался от сына. Всё, всё было для него! Подрастающему десятилетнему внуку он не успеет передать ни свои знания, ни свой опыт, ни место в думе княжеской. Молодости мало своего разума, нужен и совет дельный, оступиться легко, потом бывает выправиться невозможно. Уйдёт добрый молодец, теряя уверенность в силах, спускаясь по ступеням: сначала на нижние столы на пиру княжеском, а там и вовсе в смерды, а то и в холопы. Так и измельчает, рассыплется древний знатный род, и потомки тех бояр, что сегодня боятся глянуть в глаза, даже и замечать не будут его потомков.

Спешилась, замолкая и снимая шапки, дружина. Ярополк постоял, всем существом ощущая горе воеводы. Накрыла, укутала белым своим покрывалом двор Свенельда Морана. Оглянув озябших воеводских кметей, дворского, что чуть ли не жалобно смотрел на князя, Ярополк мягко тронул за плечо Мстислава:

— Пойдём в терем, воевода.

Свенельд на удивление быстро послушался. Пошёл, с трудом передвигая ногами, поддерживаемый Ярополком, споткнулся о ступени высокого крыльца и увлёк бы за собой князя, но вовремя подоспевший дворский не дал упасть. Ярополк не стал заходить в дом, будто дохнувший неживым могильным холодом кладбища. Богиня смерти перешагнула со двора в дом вместе с воеводой и его горем, а там, за двором, была жизнь, в которую хотелось вырваться и пить её полной грудью!

Глава семнадцатая

С Лазутой ехало всего трое кметей — достаточно, чтобы не привлекать внимания, и добрая охрана от случайного татя. Вели на поводу заводных коней. Поклажи всего — снедь необходимая да оружие на всякий случай. К вечеру завьюжило, заметая дорогу. Потянуло остановиться в припутной веси, подождать до утра. В такую погоду не знамо, что страшнее: зверь голодный или сбиться с пути и погибнуть в поле. До Киева остался час, не более. В сумерках да с вьюгой он проедет на Гору, никем не замеченный. На свой страх и риск, с молчаливого согласия кметей, он продолжил путь по едва узнаваемым приметам.

Сквозь кружившуюся снежную крупу в сгущавшихся сумерках белыми громадами надвинулись киевские холмы. Лазута постучал зажатой в кулаке рукоятью плети в первые же попавшиеся ворота, нечаянно сбив снег с медного змия, украшавшего правую воротину. Отворилось волоковое окно — кто такие? Лазута едва не сказал: «Князево слово и дело», но вовремя поправился: