Читать «В тени славы предков» онлайн - страница 162

— А что, Владимир город блюсти вместо себя не оставил никого?

— Оставил, — Заяц странно как-то поморщился, — младшего сына старого Вуефаста, Стремира. Тот при Ярополке не лез никуда, потому вроде как в опале был, потому верен будет тому, кто его вознёс. С ним варягов горсть осталась, порядок они не удержат, особенно если бояре Ярополка крамолу задумают. Я слышал рассказы болгар о том, что в Преславе творилось, когда власть там пропала. Может, у нас такого не будет, свои люди вроде кругом.

И вдруг резко сменил разговор:

— Надо чего? Может, снеди дать?

— Не, — отмотнул головой Павша, — так пойду. Ты, Заяц, возвращайся, там свидимся. Благодарствую тебе за всё.

— Да чего там! Вы вона, меня тоже после рати Олега с братом выходили, приютили. Долг платежом красен. Прощай, друг, вернусь когда, то увидимся.

Воины обнялись и пошли, не оглядываясь, каждый в свою сторону. Впервые за многие годы Павша брёл с пустыми руками, в рубахе с чужого плеча, шитой по вороту чужими родовыми узорами. Дорога к киевским горам шла через бор, за которым расстилались поля, зеленевшие наливавшимися колосьями хлебов. Пару раз Павша сходил с дороги, пропуская проезжавших вершников. В одном из отрядов узнал двух княжеских бояр: один — из ветвистого рода Слуды, второй — родич Любислава Гуннара. Вблизи Подола Павша, узрев бояр, утвердился в точившей его мысли навестить дом воеводы Станислава. «Пусть лучше прогонят, но мимо не могу пройти», — подумал. Мысль запала ещё при словах Зайца, говорившего о том, что порядка в городе теперь не будет. На ум пришло, как весёлые ратники, находившиеся в шатре с Зайцем, варяги или свои русы и русичи, такие, как Некрут, врываются в терем вдовы, убивают челядь и… дальше думать не хотелось. «Прогонят, так во дворе останусь. Пестряй подождёт», — твёрдо решил.

Хоромина у вдовы обычная — один ярус на высоком подклете, во дворе стая для скотины, землянка для челяди, потемневшая, как и терем, построенная ещё при живом воеводе. Павша по-хозяйски осмотрел покосившуюся воротину, дёрнул её, оценивая, как можно поправить, стукнул по ней кулаком, разбудив дремавшего пса, откликнувшегося лаем.

Калитку открыла сама вдова Зарёна, не сразу узнавшая Павшу, впустила во двор. Добронега, стоявшая на крыльце, не обращая внимания на мать, с радостным криком бросилась Павше на шею.

— Думала, что убили тебя, ибо не нашли среди вернувшихся. Друзья твои все уехали с Ярополком.

— Познакомилась с ними? — спросил Павша, заглядывая ей в лицо. Добронега кивнула, снова положив голову ему на грудь.

Сказала:

— Они молвили, что ты погиб и ещё кто-то из ваших.

— Проходи в дом, воин. Гостем будь, — пригласила Зарёна.

За трапезой, за разговором узнал, что из холопов одна девка осталась. Муж её ушёл на Владимира, за это вольную ему обещали, да так и не вернулся, хоть пешая рать и не сражалась. На то, что Ярополк вернётся, уже никто не надеялся. Владимир собирал вече, успокаивал народ. Может, всё образуется.

Павшу поселили в землянке, забрав холопку с её дитём в дом. Переночевав, следующий день Павша провёл за починкой ворот, поправил, где успел, загородку, меняя гнилые колья. Во время паужина явился Некрут, именем князя Владимира потребовав открыть ворота. Растерявшаяся холопка впустила незваных гостей. Павша, вышедший следом за Зарёной, смекнул дело: с Некрутом было ещё четыре вершника, двое в стегачах, двое в рубахах, все четверо с топорами на длинных топорищах, в кожаных шеломах. Некрута, опоясанного мечом, Павша в расчёт не брал. Лошади под всеми не боевые, только вчера плуг за собой тянули. Все скучились в тесном дворе, не развернуться для боя. Правду говорят: вооружённый мужик — ещё не воин.