Читать «В тени славы предков» онлайн - страница 132

Колот собрал для Милавы краду, и тела её обезображенного не видно было за сухим деревом. Племянник был благодарен дядьке за заботу о мёртвой матери, особенно за то, что не пришлось прикасаться к Моране-смерти. Одно дело — труп врага зарыть, а похороны родного — совсем другое.

Провожать Милаву к предкам собрались родичи да друзья с родных Осинок и из соседних весей. Павша, чувствуя на себе десятки взглядов, объял весь торжественно-горестный миг и, неволею смутившись от этого, поспешил было поднести зажжённый факел ко краде, но потом, будто вспомнив что, полуобернулся к людям и, глядя на пламя, произнёс:

— Клянусь перед Огнём Сварожичем и Богом Христом, что не отступлюсь от мести за убийство матери моей, пока буду жив! А коли злодей умрёт до того, как найду его, буду мстить старшему в его роде!

Потом на поминальной трапезе в Колотовой избе, едва пригубливая чару с пивом, пристально смотрел на уходивших и приходивших гостей. Сам Колот тоже не пил, боясь, как бы Павша не учудил чего со своим норовом. На следующий день Лапа застал с утра племянника в конюшне, седлавшего коня.

— Пора мне, стрый, на службу.

Не понравилось Колоту, как Павша прятал глаза, излишне суетился, слишком туго затянул подпругу. «С ним поеду, провожу!» — мелькнуло у Колота, но Павша будто прочёл мысли:

— Не журись, дядько! Глупостей не наделаю, не глуздырь. —

И добавил, садясь в седло: — Как Бог укажет на татя, так на суд княжеский и пойду, без суда много чести — ради збродня головой потом отвечать.

Глядя в спину сыновцу, затянутую в зимний, подбитый лисою, вотол, заставил себя поверить ему. Неспешной рысью, не оглядываясь, Павша накатанной протаянной дорогой выехал из Осинок. Колот, проводив взглядом племянника, приподнял калитку, втиснул в разбухшие от влаги ободверины.

В село Древичи накатанная дорога шла только через Осинки. Павша с детства знал каждую тропку вокруг болота, сквозь которое можно было пролезть на окружную дорогу в древнее русское село. За Осинками слез с коня, взял под уздцы, пригибаясь под низкими ветками частолесья, пошёл на старую дорогу. Болото ещё не замёрзло, предательски тая под хрупким льдом гибельную трясину. Земля местами играла над твёрдым дёрном, но Павша безошибочно шёл по тропе. Чуявший неладное конь храпел и шёл с неохотой, один раз вспрянул, провалившись по бабки. Павша, успокаивая и выводя на тропу коня, зачерпнул чёрной болотистой воды в сапоги, с неудовольствием почувствовав, как наливаются мокрой тяжестью шерстяные портянки.

Боялся, что по дороге встретит стрыя, разгадавшего умысел, но тот, по-видимому, постарел, растеряв расторопность, и положился на волю Рода (не мог дядька не догадаться!). Подъезжая к Некрутовому двору, даже не спешился, ударив высвобождённой из стремени ногой в крепкие, чернённые временем ворота.

Некрутовы родичи высыпали во двор все разом: стар и млад, одетые от посконных порток до соболиных опашней. «Эвон как! Ждали меня!» — подумалось Павше, значит, не зря боится Некрут, раз семью всю собрал. От этих мыслей сильнее разгорелась злость. Растворились ворота, но Павша не въехал, а, набычась, взглядом нашёл мужа матери, указал на него рукоятью плети: