Читать «Глубокая борозда» онлайн - страница 54

План Вихровой сводился к тому, чтобы в течение трех лет ввести на полях присоединившегося колхоза установленное чередование культур.

У Павлова зрело решение: нужно план «Сибиряка» сделать как бы образцом для других. Во всех колхозах и совхозах района составить обоснованные планы агротехники, приемы которой у Соколова и у других передовиков достаточно проверены. И эти планы обсудить на районном совещании, которое созвать именно в этом колхозе.

Вместе с Вихровой он занимался уточнением плана агротехники на весеннем севе применительно к каждому полю в отдельности.

А под вечер он зашел на конный двор, встретился с конюхом Савелием Петровичем, разговорились, и тот пригласил его в гости.

Когда входили в дом, Савелий сказал:

— Ты уж, Андрей Михайлович, извиняй нас: такие-то гости к нам не захаживали пока. — И, открыв дверь, крикнул: — Варвара!

Из другой комнаты вышла смуглолицая девушка. Савелий увел ее в сенки, вернулся один.

— Проходи, Андрей Михайлович, почетному гостю в переднем углу место.

— А хозяйка где?

— Нету, Андрей Михайлович… Схоронил хозяйку…

Савелий Петрович ушел на кухню и вернулся в новой рубашке, но без пояска.

Пришла Варвара, накрыла на стол, поставила бутылку водки.

— Водка-то, пожалуй, ни к чему, — сказал Павлов.

— Это, скажу я вам, как еще рассудить, — ухмыльнулся Савелий, вилкой откупоривая бутылку. — Гость есть гость…

Варвара вскоре ушла на ферму, а Савелий разговорился. Он не постеснялся высказаться и о недостатках районного руководства.

— Тебя-то, Андрей Михайлович, критиковать еще рано. Был председателем рика, слышали про тебя. Обращаться, правда, не приходилось, да и ты забегал к нам все на маленько, так я говорю? Вот-вот! На маленько приезжал… А про другое… — Савелий затеребил свою бородку. — Думается, людей от дела часто отрываете. Председатель дома-то маловато живет. Только приедет из района, слышь, опять заседание, а то перекличка или общее собрание — и пошло, и пошло! А другой раз подумаешь: неужто у людей такие дырявые головы, что не могут хоть бы на две недели вперед все обдумать, обсудить, да и решить… А там опять на денек собрались бы и все вопросы вперед на две недели решили. Или так нельзя?

Павлов улыбнулся.

— Думается, можно, Андрей Михайлович, — продолжал Савелий. — И, скажу я вам, нужно так сделать… Ведь теперь дело-то простое стало: чего спросить надо — телефонов сколько хочешь; на дело взглянуть — на машину, и через полчаса на месте. Так нет же, все норовят в кучу собрать, да почаще…

Павлов перевел разговор на жизнь колхозников.

— Я тебе, Андрей Михайлович, расскажу, а ты человек, говорят, разумный, сам все разберешь, что и к чему, — начал Савелий. — У меня есть братенник Иван. И получилось, что мы разными дорогами в жизни пошли. Когда началась коллективизация, Иван подался в райцентр. Ну, а я в деревне остался. И вот как мы живем… Ну скажем про мою жизнь. Живу нехудо. С дочкой у нас кажинный год больше тысячи трудодней, а едоков двое. Колхоз наш, сам знаешь, Андрей Михайлович, получше других… Жить можно. А вот другой раз подумаешь… Колхознику-то все лето приходится на небушко посматривать: не брызнет дождик — наплевать, что у тебя и тысяча трудодней выработана. Братенник Иван в какой-то там артели на подводе ездит, на лошади. Жалованье ему полтыщи, дом у него свой, корову держит, огород имеет. Вот и соблазни его колхозом. Дочка у него — моей Варваре ровесница, в промкомбинате работает. Как вечер — она в кино или там в сад… А возьми мою Варвару. Наряд всякий я ей, конечно, купил — и платья, и пальто не хуже, чем у той, только редко она все это надевает.