Читать «Глубокая борозда» онлайн - страница 32

— Каким же образом?

— Очень просто! По графику в той пятидневке он обязан был сдать шестьсот тонн. А он четыреста отвалил. А теперь, изволь радоваться, с семнадцатого на девятнадцатое место район съехал. — Обухов взял в руки газету со сводкой. — Вот видишь, как оно получается: если бы Соколов сдал шестьсот тонн, у нас процент поднялся бы на три десятых. А выше нас кто стоит? Лабинский и Тарасовский, а у них у обоих процент на две десятых выше нашего. Понял, в чем дело? Слышал вчера, на перекличке меня порадовали: Обухов на два места ниже скатился… С этим Соколовым надо…

В окно было видно, как у райкома остановилась машина.

— Председателя своего пришлось посылать, — раздраженным голосом продолжал Обухов, — воспитывал там Соколова.

«Своим» председателем Обухов называл Павлова — предрика. Запыленный, похудевший, он вошел в кабинет. Обухов встретил его словами:

— Ну, всыпал ты нашему «передовому мыслителю, вдумчивому руководителю»?

Павлов присел к столу, обтер лицо платком.

— Дело очень сложное, Михаил Николаевич, — проговорил он, покачивая головой. — Соколов объявил аврал на уборке: все поднял! Бригадир Орлов и тот в ночную смену сцеп комбайнов водит — подменяет основных комбайнеров. Животноводов на уборку перебросили: днем коров доят, ночью на соломокопнителях…

— Ты очень уж красочно описываешь, — перебил Павлова Обухов. — Эти описания ты не отнимай вот у них, — Обухов кивнул в мою сторону, — у товарищей корреспондентов. Для них побереги… Выполнит он график в эту пятидневку?

Павлов облизнул пересохшие губы.

— Нет, не выполнит, Михаил Николаевич.

— Так какого черта ты там целый день пропадал? Тебя за сказками, что ли, туда посылали? За сказками, да? — Глаза Обухова метали искры.

На худом, загорелом лице Павлова появились темно-красные пятна.

— Дело очень серьезное, Михаил Николаевич! — чуть повысил голос Павлов и поднялся со стула. — На месте Соколова я так же поступил бы.

— Тебе, я вижу, и надо быть на месте Соколова, а не районом руководить…

— Я, Михаил Николаевич, был председателем, и в любое время… если доверят.

— Ага! Трудностей испугался? Чего там наделал твой Соколов? — последние слова были произнесены в тоне примирения, и это, видимо, успокоило Павлова: он опять сел на стул.

— Хлеб перестоял, Михаил Николаевич, зерно осыпается страшно. А тут, как на грех, ветры чертовские, как с обеда начнет, так и до ночи. Только ночью и тихо. Я сам проверил у Соколова: шапку бросишь, — Павлов снял свою военного образца фуражку, — за пять минут два-три зерна в нее попадает, а в день — самое малое центнер с гектара… Соколов думает дней за пять все махнуть с корня, пока погода хорошая. Я заезжал на станцию — прочат дождь в ближайшие дни.

— Дождь? — испугался Обухов. — Так мы же на тридцатое место слетим, ты понимаешь это?

— Надо, Михаил Николаевич, поговорить с обкомом, просить машин, хотя бы сотню. Тогда мы и хлеба уберем без больших потерь и вывозку…

— Говори сам! — крикнул Обухов.

— Давайте о деле, Михаил Николаевич. — Павлов сказал это твердо, решительно, и Обухов невольно задержал взгляд на худом, потном лице предрика. Павлов снова начал доказывать, что за три дня можно потерять половину зерна — осыплется, но если в эти три дня вывозка зерна на элеватор и сократится, то потом можно ее усилить и план перевыполнить. Обухов отверг и эти доводы Павлова. Тогда тот заявил еще более решительно: