Читать «Собрание сочинений. Т. 17. Лурд» онлайн - страница 200
Эмиль Золя
И толпа зарыдала вслед за ним:
— Иисус, сын Давидов, я гибну, спаси меня!
Моления становились все оглушительней, в них изливалось безутешное человеческое горе:
— Иисус, сын Давидов, сжалься над немощными чадами своими!
— Иисус, сын Давидов, сжалься над немощными чадами своими!
— Иисус, сын Давидов, исцели их, и да живут они!
— Иисус, сын Давидов, исцели их, и да живут они!
Толпа дошла до исступления. Отец Фуркад, стоя у подножия кафедры, подхваченный общим безумием, воздел руки и завопил громовым голосом, словно хотел принудить бога сжалиться над людьми. Возбуждение росло; казалось, бешеный вихрь промчался над толпой и все головы склонились, он несся дальше и дальше, даже любопытствующие молодые женщины, сидевшие под зонтиками вдоль парапета, Гава, смертельно побледнели. Жалкое человечество взывало из бездны страданий к небу, все эти трепещущие от возбуждения люди отказывались умирать, хотели заставить бога даровать вечную жизнь. Ах, жизнь, жизнь! Все эти несчастные, эти умирающие, невзирая на трудности прибывшие бог весть из каких далеких мест, требовали и жаждали одного: жить, вечно жить! О боже, какова бы ни была наша нищета, каковы бы ни были мучения — исцели нас, сделай так, чтобы мы снова начали жить и страдать. Как бы ни были мы несчастны, мы хотим существовать. Мы не просим у тебя царства небесного, мы жаждем жить на земле и как можно дольше не покидать ее, — мы бы никогда ее не покинули, будь на то твоя милость. И даже когда мы молим не о физическом исцелении, а о моральном благе, — мы страстно, всей душой жаждем счастья. О господи, даруй нам счастья и здоровья, мы хотим жить, жить!
Безумный, отчаянный вопль отца Массиаса, обращенный к небу и подхваченный всеми этими людьми, исторгал слезы.
— О господи, сын Давидов, исцели наших больных!
— О господи, сын Давидов, исцели наших больных!
Берто дважды бросался к канатам, чтобы исступленная толпа не порвала их. Барон Сюир, которого давили со всех сторон, в отчаянии простирал руки, моля о помощи, ибо Грот был взят приступом, словно в него ворвалось мчащееся стадо, устремившееся напролом. Тщетно Жерар, покинув Раймонду и встав у входа, пытался водворить порядок и пропускать через калитку по десять человек. Его оттерли, смели с пути. Возбужденные, взволнованные люди бурным потоком врывались туда, где пылали свечи, бросали букеты и письма к стопам святой девы, прикладывались к камню, лоснившемуся от прикосновения миллионов пламенных уст. Ничто не могло остановить разнузданной силы страстей.
В эту минуту Жерар, прижатый к решетке, услышал разговор двух стиснутых толпой крестьянок, потрясенных зрелищем всех этих лежавших перед ними больных. Одну из них поразило бледное лицо брата Изидора с неестественно широко раскрытыми глазами, устремленными на святую деву. Она перекрестилась и проговорила в набожном восторге:
— Посмотри-ка на этого, как он молится от всего сердца и как глядит на лурдскую богоматерь!
А другая ответила:
— Конечно, она его исцелит, он такой красивый!
Покойник, пристально взиравший на богоматерь из небытия взглядом, полным любви и веры, трогал сердца всех и являл собой поучительный пример для толпы, развернувшейся в бесконечном шествии.
