Читать «Обрученные судьбой» онлайн - страница 9

— Ничего, скоро солнце к краю пойдет. Жара и убудет, — утешила ее Ксения, слегка выглядывая из оконца возка на ратников, что сопровождали их в пути.

Их было более десятка: четыре воина из личной вотчины мужа Ксении, которых удалось с превеликим трудом уговорить их на эту авантюру, и десяток ратников из личной сотни Михаила, ее брата-погодки.

В это время было довольно опасно путешествовать без охраны. Сотни и тысячи польских намеников-авантюристов, казаков, а то и таких же русских, как сама Ксения, буквально наводнили Московию, нападая на деревни, поместья, крепости и города. Многие из них не причисляли себя ни каким ратям и ставили целью не возведение на трон московский очередного претендента, а лишь наживу, обогащение через грабеж и насилие. Богатый возок Ксении мог привлечь к себе неугодное внимание лихих людей, оттого так и кричал на нее Михаил, едва она предстала перед его глазами в шатре на войсковом стойбище.

— Ты совсем ума лишилась, Никитична! Какого рожна поехала сюда, по дорогам полных лихих людей да злыдней папских? Живота не жалеешь своего? Род запозорить хочешь — на стойбище войсковое явилась? — горячился ее молодой брат. А она только смотрела на него и дивилась, какие перемены произошли с ним за то время, что они были в разлуке. Он раздался в плечах, голос стал намного ниже, а на лице уже наметились, хоть и редковатые, но усы и борода.

Сотник московского войска. Ее брат единоутробный Михаил Никитич Калитин. Ее погодок, слепо ею обожаемый. Они были близки с самого рождения на удивление мамкам и злость отца, что в семье растет бабский прихвостень. Он всегда был за нее горой во всех передрягах, куда ее не раз заводил упрямый нрав, нередко разделяя с ней наказание, которого вовсе не заслуживал. Вот и ныне Ксения могла надеяться только на него, ставшего ей незнакомцем за последние несколько лет.

Она упала тогда ему в ноги, ухватилась за край тягиляя {2}, уткнулась лбом кожаные пыльные сапоги. И завыла-заревела во весь голос, перепугав его до полусмерти своим плачем, будто по покойнику голосила. А в прочем, почему будто? Коли так дальше пойдет, будут оплакивать покойника. Вернее, покойницу. По ней, Ксении Никитичне, дочери одного из самых богатых в Москве и Руси бояр Никиты Калитина, некогда первой красе града столичного, голосить будут, если Михаил не поможет ей.

Ксения понимала, что просит брата о невозможном — вступиться перед супругом венчанным за нее, сестру свою. Не запрещено, конечно, это было, но и не приветствовалось на Руси вмешиваться в жизнь дочери и сестры, коли отдали за мужа, в другой род. Она и сама молчала бы, если бы не задуманное ее мужем. Она бы стерпела многое, даже смертный бой, но такого унижения для себя и своего рода стерпеть не смогла.

А когда весточку получила, что недалече войско московское, где брат сотником служит с этой годины, то сразу решилась — сам Бог велел ей просить о помощи семью свою. Потому и убежала поутру ранехонько из усадьбы супруга, пока тот в волость ездил, чтобы вести последние узнать: где ныне ляхи ходят и когда под воротами вотчины родной ждать их, окаянных. Кроме того, следовало узнать, кто ныне в силе в Москве и на Руси. Оттого-то и зависело, под каким стягом выступить боярину этим летом в поход.