Читать «Обрученные судьбой» онлайн - страница 766

— Не бойся, дядку, вернется она. Недалече отъедет. Только с былым своим простится вконец и вернется, — произнес он.

Так и вышло. У зарослей кустарника Ксения остановила лошадь и долго всматривалась вдаль, пытаясь разглядеть в белой мгле, которой по-прежнему окутывало небо все лежащее под его просторами, удаляющиеся прочь темные силуэты брата и его людей. Но только снежная стена была перед глазами… стена, отгораживающая от нее то, что оставила она, пойдя за Владиславом в эти земли. И снег, заметающий следы, оставленные недавно…

Весь световой день для Ксении после промелькнул, как один миг. Она нагнала небольшой отряд, только когда тот въезжал на двор дома Ежи, тогда же обратила внимание на то, как близко едет к Владиславу пан Смирец, поддерживая в который раз потерявшего сознание Владислава. Ордината быстро сняли с седла пахолики, подхватили на руки и понесли внутрь дома, в небольшую спаленку Ксении, куда по знаку той привела Збыня.

Кровотечение остановилось, как выяснили, стянув с раненого и кунтуш, и жупан, да только и худо то было — кровь засохла, и рубаха намертво прилипла к ране. Ксения не могла не плакать, кусая губы, когда разрезала на Владиславе ту, когда размачивала ту теплой водой, чтобы оторвать полотно, обнажая рану. Она видела, как ему больно, видела, как белеют губы, как он морщится всякий раз, как она отделяла полотно от подсохшей раны. И тогда Ксения стала легко дуть на рану, как делала это, когда Андрусь прибегал к матери со своими ранками и ссадинами, чтобы облегчить его муки.

Наконец рана была открыта. Можно было доставать болт от самострела, по-прежнему сидевший в теле Владислава, причиняющий ему немалую боль. Ксения подобрала с пола и перепачканную кровью одежду, и разрезанную рубаху, и стараясь не смотреть на то, какой бурым от крови было некогда белое и тонкое полотно, сунула в руки одной из холопок, что суетилась в доме.

— Я думаю, это «срезень» {4}, - проговорил Владислав, и Ежи побледнел. Такой болт нелегко удалить из раны, не причиняя неимоверные муки раненому. — Так что пусть пани выйдут из спальни, негоже им глядеть на то.

— Я останусь, — попробовала возразить Ксения. Ей не по нраву пришлись ни тон голоса Владислава, ни тот обмен взглядами, что последовал за его репликой, отчего-то защемило сердце. Но все же развернулась и вышла в гридницу, когда Владислав посмотрел на нее внимательно и головой покачал.

В гриднице, чтобы не прислушиваться к звукам голосов, доносившимся из спаленки, Ксения принялась расспрашивать пахоликов Владислава о сыне. Те поведали, что панич действительно ездил в паном ординатом в Варшаву. Только пан скорее выехал из столицы, приказав сына вести следом, но только не сюда, куда ординат направился, покинув город, а в Заслав. Пан Тадеуш при паниче остался, как обычно.

Она еще выспрашивала о сыне: здоров ли, как выглядит, по нраву ли ему город пришелся стольный. А потом стала о Варшаве спрашивать, лишь бы отвлечься от того, что дверью спаленки происходило.