Читать «Властители судеб Европы: императоры, короли, министры XVI-XVIII вв.» онлайн - страница 58

Слава Хайреддина как флотоводца особенно возросла после его победы над испано-папско-венецианским флотом под командованием Дориа в битве при Превезе в конце сентября 1538 г. Крепость Превеза прикрывала выход из залива Амбракия на западном побережье Греции.

Турецкий флот был надежно защищен от противника узким проливом, куда не могли войти в достаточном количестве корабли Дориа, и это обеспечивало Хайреддину тактическое преимущество. Турки обстреливали флот Дориа из пушек крепости Превеза, нанося повреждения вражеским кораблям. Дориа мог бы, конечно, совершить высадку десанта и начать осаду Превезы. В случае успеха турецкие корабли были бы наглухо заперты в заливе. Но флот Дориа, состоявший из неуклюжих галер и галеонов (это был, по существу, предшественник «Армады», разбитой англичанами в 1588 г.), вытянулся в линию. Флот Хайреддина, хорошо оснащенный пушками, прорвался из залива и, обрушив на противника шквал артиллерийского огня, нанес ему значительный урон. Дориа вынужден был спасаться бегством. После этой победы Хайред-дин получил титул «Царь моря». Турецкая угроза в Западном Средиземноморье значительно усилилась.

В июле 1546 г. в возрасте шестидесяти трех лет Хайреддин Барбаросса умер, оставив после себя сына Хасана, ставшего пашой Алжира. Турецкий «Френсис Дрейк и Робин Гуд» в одном лице, бедный мальчик, добившийся богатства и славы, стал своего рода исламским образцом «человека, сделавшего самого себя».

Хотя Османская империя при Сулеймане I находилась в зените своего могущества, уже начали проявляться симптомы ее грядущего упадка. Турецкая элита предпочитала захватывать чужие земли и грабить другие народы, нежели создавать здоровую экономику и мудро использовать огромные природные и людские ресурсы. Государственную машину разрушали жадность и коррупция правящих классов, их полнейшее невнимание к нуждам страны. Правда, Османское государство смогло еще, за счет старых завоеваний и внутренних ресурсов, приспособиться к изменяющимся экономическим и социальным условиям и просуществовать до XX в., используя борьбу европейских держав за влияние на Стамбул, но оно постоянно теряло одну территорию за другой. Уже при Сулеймане резко ухудшилось положение крестьян, что сделало неизбежными их многочисленные восстания. На турецко-иранской границе, удаленной от центров суннизма, многие жители находились под влиянием дервишей — бродячих проповедников, которых турецкие власти считали еретиками, так как они были шиитами. Народ же смотрел на дервишей как на жертв центральной власти. Это обстоятельство, очевидно, усиливало стремление Сулеймана обратить оружие против шиитов, что сделало бы неизбежным войну с Ираном. В те времена говорили, что война с шиитами началась в гареме. И это дело, конечно же, не обошлось без Роксоланы.