Читать «Властители судеб Европы: императоры, короли, министры XVI-XVIII вв.» онлайн - страница 186

Кардинал был бы очень доволен, если бы смог спустя полстолетия после своей смерти спуститься на грешную землю и порадоваться успехам на политическом и военном поприще одного из своих внучатых племянников. Одна из его племянниц, Олимпия Манчини, была выдана им замуж за виконта Евгения Мориса де Суассона. Евгений Морис был сыном Томаса Франциска, князя Кариньякского, ставшего родоначальником Савойско-Кариньякского дома, и Марии де Бурбон-Суассон. Олимпия родила лишь одного сына — Евгения, который стал носить титул принца Савойского и необычайно прославился как талантливый полководец времен войны за испанское наследство (1701–1714).

Кардинал нежно любил свою французскую семью, состоявшую из двух человек — Анны Австрийской и Людовика. Анна и король отождествляли в своем лице французское королевство, и поэтому неудивительно с чисто психологической точки зрения, что Мазарини привязался к Франции всей душой и ревностно защищал ее интересы.

Анна Австрийская была его преданной возлюбленной, фактической женой, другом и советником в одном лице. Их спальни и кабинеты находились рядом: всегда существовала возможность пообщаться, посоветоваться, поделиться своими трудностями. Оба они любили поговорить о странах, где родились — об Испании и об Италии. Любовь Мазарини и королевы оказалась долгой и прочной, выжила и укрепилась, несмотря на гонения, попытки разлучить и высмеивания даже со стороны близких друзей. Лучшая подруга Анны госпожа де Шеврез, когда-то одобрявшая ее связь с герцогом Бекингемом, отрицательно относилась к этому роману.

Королева очень доверяла своему первому министру и ценила его. Как правило, она занимала возле короля второе место после Мазарини. Анна желала, чтобы Людовик больше времени проводил с кардиналом, слушал его советы и оказался способным жить и править без него. Мазарини очень ценил такое отношение. Свою благодарность королеве он выразил даже в завещании, где оставил ей прекраснейший из всех своих алмазов, оправленный в диадему под названием «Роза Англии». Другим его подарком были работы итальянских художников, украшавшие кабинет министра.

Незадолго до своей смерти Людовик XIII назначил Мазарини опекуном будущего короля. И кардинал выполнил эту обязанность весьма добросовестно. Конечно, немалую роль здесь играло честолюбие первого министра, но он по-настоящему любил Людовика, умел видеть все его достоинства и недостатки и стремился воспитать прежде всего государственного деятеля, отвечавшего требованиям времени. Мазарини был тонким психологом — это позволило ему оставаться первым министром до самой смерти, и именно это дало ему возможность понять Людовика. Он предпочитал, чтобы его питомец приобщался в первую очередь к делам, а не отдавался бы полностью схоластическому образованию. Жизнь учит лучше — таков был принцип его воспитания. Мазарини научил короля многому: общаться с подданными, вести себя на заседаниях Королевского совета, вести войну, оценивать политическую ситуацию. Такое воспитание заложило в Людовике основы его будущего стиля правления. Во второй половине своего царствования Людовик XIV стал для французов и всей Европы олицетворением «короля-тирана» и способствовал широкому распространению тираноборческих идей, приведших к Французской революции. Но мог ли предвидеть это Джулио Мазарини? Путь с вершины всегда ведет вниз. Мазарини шел к вершине, Людовик достиг ее, немало постоял наверху и начал движение вниз по наклонной плоскости. Это было закономерно.