Читать «Живой Журнал Нины Горлановой - май- 4 декабря 2013» онлайн - страница 34

Её Пермь – это уже целая Вселенная, архетипическая матрица бытия. «Пермь будет зеленоглазая у меня в картине (в виде девушки в шлеме, похожем на купол нашего Кафедрального собора, зеленые глаза, тело – Компрос, руки – Кама, а ноги – Хасана и Куйбышева)» (НГ, 8 сентября 2013, запись на Facebook).

Человекоподобный город, он же – в образах древа жизни и древа познания… Нина Викторовна умеет мифологизировать реальность, преображать ее милую бытовую требуху и возносить к небесам как никто другой из наших художников. Категории ангела и бога (в быту Нина Викторовна произносит по-простому: бок) вошли в пермский литературный обиход во многом благодаря ей, Горлановой. Только послушайте её, и поневоле озаритесь счастьем: Сеня Ваксман – такой талантливый, чудо, ангел! Киршин – ангел, конечно! Веденеев – несомненно, гений! И ангел. Слава Курицын – ангел мой, как ты заботишься о пермской литературе! Но если серьезно – хлопоча, как Марфа и внимая Слову, как Мария, Нина Горланова за десятилетия создала и утвердила свой миф – о поднебесной Перми, которая превыше мрачной ссыльно-каторжной судьбы некогда закрытого, стертого с лица земли «города Зеро», как выразился однажды давно писатель Анатолий Королев. Почитайте Горланову. Ее Пермь давно уже проросла сквозь саму себя и разлеглась своими хрущевками, оврагами и сиренью в саду мировой культуры. Диалоги с Платоном? Пожалуйста! Замуж за Пикассо? Но ведь он женат! «Он создает плод лозы виноградной…», - и это не выдумки. По крайней мере, на кухне Горлановой и Букура вас на самом деле могут удостоить глотка вина из пасхального кубка.

Кухня в коммуналке Нины Горлановой – это совершенно особое место пермской культурной жизни. Сакрально-богемное и очень демократичное, когда-то плотно набитое гостями, хозяйством, тысячами пельменей к празднику, смехом, танцами и - разговорами, разговорами, разговорами – о поэтах, художниках, искусстве, политике. Где-то начиная с 1980-х через кухню горлановской прозы, как сквозь киношную «колокольню счастья» в литературные кущи начали — в чем были — один за другим влетать пермяки, в некоторой растерянности узнавая друг друга на страницах ее новелл, пока все там не оказались. В домашнем салоне Нины Горлановой, а также прототипами ее прозы за несколько десятилетий перебывали, кажется, действительно все: писатели, поэты, филологи, историки, врачи, журналисты – Лина Кертман, Анатолий Королев, Леонид Юзефович, Виталий Кальпиди, Владимир Пирожников, Вячеслав Запольских, все Гашевы, Юрий Власенко, Шура Баранов, Юрий Беликов, Татьяна Тихоновец, Владимир Виниченко, Дима Долматов, Владислав Дрожащих, Алексей Решетов, Владимир Соколовский, Михаил Шаламов, Ольга Седакова, Израиль Смирин, Владимир и Марина Абашевы, Владимир Киршин и многие, многие другие. Создавая вокруг себя бурлящую и перенасыщенную творческую среду, Нина Горланова многим дала шанс прямого и ускоренного попадания в текст большой литературы, где Чехов и Бунин соседствуют с Довлатовым и Шурой Барановым, где все живы и прекрасны, все – герои и гении. Так хочется процитировать одного из них! «Сотни людей, - пишет поэт Виталий Кальпиди, - получали в этом доме уверенность, что культура существует, литература пишется и читается, поэзия несомненна и удивительна, а проза нужна и интересна. Но главное, что гости получали в виде знания – это уверенность, что именно они, каждый из приходивших к Горлановой и Букуру – и есть носители и хранители этой культуры, что они причастны к этой большой тайне, особенностью которой является отсутствие необходимости ее хранить, напротив – ею надо делиться со всеми, кто этого пожелает».