Читать «Абвер - «щит и меч» III Рейха» онлайн - страница 37

Когда Канарис впервые собрал в Берлине начальников отделений абвера на местах, большинство его сотрудников встретили нового шефа весьма настороженно. Как поведал один из участников совещания, «в отличие от Патцига он выглядел неброско и даже несколько неряшливо — невысокий, уже сильно потрепанный жизнью моряк с седыми волосами, кустистыми бровями и усталыми глазами. Вступительное слово, явно выдержанное в нацистском духе, он зачитал по бумаге. Затем предложил высказываться собравшимся. У меня сложилось было впечатление, что мой доклад вызывает у него зевоту. Но он неожиданно стал задавать дельные вопросы, из чего следовало, что он внимательно слушает и полностью понимает сказанное. Он настоятельно рекомендовал сохранять добрые отношения с партией и тесное взаимодействие с гестапо, которое стало для нас исполнительной организацией для слежки, арестов и т. п., а также с только начинавшей складываться службой СД. Он не допускал при этом никаких сомнений в том, что мы, руководители отделений абвер-I и абвер-III, должны сохранять руководство в своих руках».

Тем самым был обозначен общий курс. И чем больше видел Канарис методы нацистских фюреров, тем сильнее возникало в нем внутреннее отстранение от новых владык. Жестокое подавление якобы вот-вот грозившего начаться «путча Рёма» в июне 1934 г. и связанное с этим убийство генералов Шлейхера и Бредова, а также ряда «личных врагов» коричневых главарей наряду с растущим бойкотом евреев скоро привели Канариса к выводу, что Гитлер вовсе не думает о реформах по оздоровлению государства и о введении порядка, основанного на праве и законе. Весьма показательно в этом плане одно событие, имевшее место в декабре 1937 г. Канарис пригласил своего товарища-моряка Патцига (оба они тогда уже были адмиралами) на завтрак, чтобы обсудить некоторые серьезные вопросы с глазу на глаз. Он начал разговор с фразы: «Там наверху одни преступники!» На что Патциг вполне логично возразил: «Тогда вам больше нельзя руководить отделом. Подайте рапорт о переводе, и я как начальник отдела кадров позабочусь, чтобы вы получили соответствующую командную должность». Канарис раздумывал несколько секунд, потом подчеркнуто сказал: «Нет, я не могу это сделать. Тогда на мое место придет Гейдрих».

Ситуация уже тогда была для него далеко не радостной: опоры на друзей-моряков не оставалось, не было контакта и с адмиралом Редером. Большинство морских офицеров приняли сторону Гитлера, которому удалось в июне 1935 г. заключить соглашение по флоту и тем не менее упорно продолжать строительство германского ВМФ. Канарис же довольно быстро понял, что Гитлер мыслит исключительно в масштабах Европы и совершенно не понимает значения фактора «морской мощи». Неудивительно, что флотские товарищи не разделяли скептицизма Канариса и считали его «чужаком». Гросс-адмирал Дениц так объяснил это отношение моряков перед Нюрнбергским военным трибуналом: «Он был совершенно отличным от нас, и у нас о нем говорили: у него в одной груди семь душ».

И все же вряд ли нашелся бы другой офицер в чине капитана I ранга или полковника, который в 1935 г. в силу своих способностей, знания других стран, высокого уровня образования и удивительного умения обращаться с людьми мог бы лучше подойти на должность шефа абвера, чем Вильгельм Канарис. Это был практически идеальный руководитель, умевший несколькими словами охватить всю задачу и указать главное направление ее решения. Он видел не только сиюминутные трудности, но и те, которые могли возникнуть в будущем, и мог дать ценные рекомендации о том, как их преодолеть. «Если проблема выходила за пределы понимания исполнителя задачи, — рассказывает один из его сотрудников, — а это случалось часто, он сопрягал ожидаемые ошибки с дополнительными приказами третьим лицам и добивался того, что ошибки, которые могли быть допущены послезавтра, учитывались и исправлялись уже сегодня». А опытным подчиненным при выполнении трудных и важных задач, как правило, предоставлялась полная свобода рук. И оказанное им доверие возвращалось ему таким же доверием подчиненных, никогда его не подводивших. Полный самых разных идей и в то же время рассудительный во всем, он быстро реагировал на происходящее, но при этом всегда сохранял определенную дистанцию к людям. Именно поэтому его всегда было трудно понять.