Читать «Браззавиль-Бич» онлайн - страница 177
Уильям Бойд
— Разумеется, верю, — он рассмеялся моему удивлению. — Я католик. — Он запустил руку под камуфляжную гимнастерку, вытащил четки с распятием. — Он — мой наставник и защитник. Он — моя опора и утешение.
— В жизни бы не подумала.
— А вы христианка? — спросил он.
— Разумеется, нет.
— Ох, Хоуп, — он сокрушенно покачал головой. Его разочарование во мне было неподдельным и глубоким. — Это потому, что вы занимаетесь наукой.
— Одно к другому отношения не имеет.
Мы заговорили о моей жизни, о том, что я делала сейчас и прежде. Я рассказала ему о своей диссертации, о работе в Непе, о Маллабаре и проекте Гроссо Арборе. Я говорила живо, лаконично, авторитетно. Мне казалось, что я вспоминаю об исчезнувшем мире, подвожу итог какого-то исторического исследования, которое завершила много лет назад. Профессор Гоббс, колледж, работа в Непе, Гроссо Арборе и шимпанзе ко мне теперь никакого отношения не имели.
Время от времени Амилькар вставлял свои замечания, делал выводы.
— Но, Хоуп, позвольте вас спросить, — перебил он меня однажды. — Хорошо, вы много знаете. Вы знаете много странных вещей.
— Да, пожалуй.
— И вот я вас спрашиваю: ну и что? Чем больше вы узнаёте, тем лучше вам становится?
— Не понимаю вопроса.
— Все то, что вы знаете, — оно приносит вам счастье? Делает вас лучше?
— К счастью моя наука отношения не имеет.
Он удрученно покачал головой. «Стремление к знанию — это дорога в ад».
Я рассмеялась над ним. «Боже правый. И это говорите вы. Вы же доктор. Что за ахинея».
Мы продолжали добродушно препираться. Я чувствовала, что многое он говорит из духа противоречия, ему просто хочется продолжить спор. И я ему подыгрывала. Но на некоторые его слова я не могла ответить сразу, они ставили меня в тупик. Так, он задал мне множество вопросов насчет шимпанзе и того, зачем мы их так скрупулезно изучаем. Его сильно удивило — и думаю, что на сей раз он не притворялся, — что я провела много месяцев в буше, наблюдая за шимпанзе и фиксируя каждое их действие и движение.
— Но зачем? — спросил он. — Для чего все это?
Я попыталась объяснить ему, но мои слова его, по-видимому, не убедили.
— Ваша беда, беда всего Запада… — Тут он задумался, в чем именно. — Вы не цените по-настоящему человеческую жизнь, самих людей.
— Это неправда.
— Для вас обезьяна важнее человека. И взять хотя бы вас: вы рассказываете мне о деревьях, о каких-то живых изгородях. — Он нацелил на меня указательный палец. — Вы цените куст больше, чем человека.
— Это же смешно. Я…
— Нет, Хоуп, — он продолжал тыкать в меня пальцем, — вам нужно усвоить, что человеческая жизнь, любая человеческая жизнь, дороже и машины, и завода, и дерева… и обезьяны.
ВЕС ЧУВСТВЕННОГО МИРА