Читать «Иномерники» онлайн - страница 4

2

Он разом стал очень насыщенным, плотным и в то же время разреженным, цветным и выцветшим одновременно, ярким, как солнышко, и тусклым, как туман, веселым, понятным, но и сложным, густым и едва ли не хмурым. Как такое могло быть, никто из антигравиторов не сумел бы объяснить. Потом в наушниках появился звук – давящая нота, переходящая в сложносоставной аккорд работающей электроники, пока наконец не превратился в прозрачную, чуткую тишину хорошей акустики.

Только это была не акустика, а очень мощное давление пси-резонансных связей, сделавших из трех человек единый пучок, некое очень сложное существо, общее, почти нераздельное, какое человеку, вообще-то, не дано испытать до конца, которое знают, наверное, лишь насекомые в хорошо организованном улье или в муравейнике. Все тело каждого из троих ощущало тела двух других, мысли и настроения каждого из них перетекали в других, и сознание каждого равноприсутствовало в общем, едином представлении, было подкреплено знаниями и мышлением другого, каждого по отдельности и совместно.

«Здорово!» – подумал Тойво, его ощущения сейчас читались всеми, как луч маяка в ясную погоду. Несмотря на свой кажущийся внешний прагматизм и расчетливость, он был, как многие прибалты, пожалуй, чрезмерно впечатлительным. Гюльнара с ним согласилась.

– База, мы в контакте, – доложил Костомаров вслух. И тут же резковато приказал, возможно, себе же: «Прекратить вербальность».

Это значило, что мысли и ощущения не следовало передавать словами, это существенно сбивало настройки других членов экипажа, да и техникам от этого нездорово было работать на приборах. Гюльнара почти с жалостью подумала: «Как же те ребята, что сидят в башне, обделены, они-то не чувствуют этой радости подключения».

«Гюль, я же просил», – послал Костомаров сигнал, и тут же они почувствовали еще и власть над машиной. А ребята из техподдержки, сидевшие в башне, этого, конечно, не знали, у них контакт с экипажем и впрямь был слабоватым, они пропускали его через вереницы разных пси-, звуко– и прочих фильтров.

Впрочем, они еще и проверяли их, контролировали с помощью тысяч семи приборов, автоматов и компьютерных схем, настроенных на разные программы. Контроль был едва ли не полным, на учебе антигравиторов дрессировали так, как потом, когда они уже начнут работать, за ними никто и никогда наблюдать не будет. Но сейчас… Гюльнара знала: даже если ей очень захочется и она напрудит в гигиенический пояс, который тут же обработает и урину, и ее тело, и всякое прочее – до стерильного состояния, на башне об этом можно будет прочитать по зубцам самописцев.

С башни начали диктовать номер их тренинга, они – трое – слушали вполуха, что называется, но каждый знал, что будет помнить этот номер еще недели две. Память у каждого, подкрепленная прибористикой, вбирала даже оттенки дикции диспетчера, не то что фактический номер.

– …к вы-ы-ле-е-т-у, – закончил свою речь Ромка Вересаев, главный на башне. Его слова звучали сейчас для слуха курсантов растянуто, как геологические эпохи.