Читать «Мой знакомый медведь» онлайн - страница 105

Когда вышли из распадка на увал, хорошо было видно вершины повеселевших на солнце гор. Каменноберезовый лес забирался далеко на их отроги.

Пошли проверять капканы, настороженные вчера. В полумраке дупла лежало на трухе полрыбины. Вдруг отрубленный топором мороженый рыбий хвост вздрогнул и повернулся. Это было так неожиданно, что не сразу сообразили, что произошло: из куска рыбы выскакивали крохотные землеройки. Это они сожрали рыбу изнутри, а когда услышали шаги, засуетились в панике в рыбьей шкуре, и она перевернулась.

Землеройки как горох сыпались в снег и терялись в нем. И возле другого капкана из дупла торчали маленькие головки этих крохотных востроносых, словно с хоботками, зверьков. Землеройки беспокойно шевелились, и казалось, что в дупле извивались змеи.

Гераська выбросил рыбью кожу, набитую зверьками, и положил в дупло новый кусок рыбы.

— Теперь кто быстрее — соболь найдет или они все сожрут. Давно такой напасти не было. Их ни один зверь не ест, а они все жрут: хочешь рыбу, хочешь мясо, как теркой стирают. Соболь попадет — и его сожрут, как только в капкане замерзнет.

Неприметные недавно дырочки в снегу, короткие строчки, бороздки следов теперь поневоле обращали на себя внимание. Стали приглядываться и всюду — в распадках, на гривах, у ручьев — встречали их множество. Значит, множество было и землероек.

Гераська издали понял — в капкан попал соболь. Снег вокруг дерева, на котором стоял последний капкан, был темным от мусора. Это заметное издалека пятно на снегу заставляет даже самых степенных промысловиков прибавлять шагу. А Гераська вовсе не был степенным. Он почти побежал, стараясь рассмотреть меж деревьев, цел ли соболь…

Соболь был цел. Он не вырвался из капкана и, главное, его не сожрали носатики, как звал землероек Гераська. На тросике, которым был привязан капкан, соболь повис на суку, и они не смогли до него добраться.

Это была удача. Но вскоре за ней последовала и неприятность. В узком распадке Гераська заметил вдали диких оленей. Они стояли на месте и жались к крутому откосу.

— А я голову ломаю, отчего это заяц не бежал, а с нору пятился… — сказал Гераська. — Видишь, олени в распадок забились? А он поперек ветра, значит, метель заскребет… Только нам ее и не хватало.

К палатке пришли, когда ветер уже подгонял, подталкивал в спину. В небе горело закатное солнце, а внизу метался, все больше разъяряясь, ветер. Белая пелена шевелилась над снегом.

— Лешку надо отвязать, — вспомнил Гераська. — Пускай сам рыбу ловит. Чтобы в пургу к нему не ходить.

Витька отвязал пса, и он тут же обежал всех собак и с каждой как будто о чем-то поговорил. Только к Букету не посмел приблизиться.

— Это он их Рябого бить зовет, — сказал Гераська.

Собаки и правда двинулись к Рябому…

Но драка была недружной, и вскоре псы разбрелись. Рябый отряхнулся, потоптался на месте, шлепнулся на бок и свернулся клубком. Лешка все еще прыгал вокруг него, но в одиночку кусать не решался.

Вокруг палатки быстро вырастал белый барьер. Ветер сдувал рыхлый снег, переносил с открытых мест в распадки, с отрогов гор гнал к океану. По редкой каменноберезовой тайге снега неслись свободно, ровняли все бугры и впадины. Не подступая вплотную, рос сугроб и вокруг палатки — как будто накрывал ее белой перевернутой воронкой. Потом ветер задвинул снегом дыру над палаткой и струями колючих снежинок принялся обтачивать ржавую железную трубу.