Читать «Тайна деторождения: практика и теория» онлайн - страница 33
Елена Саринова
Потом — следующая с откровениями:
— А и жилось Стэнке трудно. Все время — одна. А что с этих мужиков-то? Мы ведь с ней подруги были. Да. Лучшие. Бывало, придет ко мне, и сядем с ней на завалинке семечки грызть. Она мне про все рассказывала. И про мужиков своих. Трех или четырех. Только про последнего всегда молчала… О-ох. Ну, за упокой ее души, прости Господи. Да, и с Новым годом, — смахнув кончиком косы скупую подружью слезу.
Но, больше всего «порадовала» меня лично третья. Самая, пожалуй, осведомленная и непредвзятая. Как и положено хозяйке деревенской лавки:
— А что о ней, о Стэнке, говорить? Тетка у тебя была — простая баба. И налюбилась всласть и натерпелась. Но, молчала всегда. Не то что некоторые — на пол деревни орут. Я один раз лишь видала следы от этой ее «любви». Роковой. И, знаешь что? Все ж, ведьма она была. Хоть и баба… Почему? А, пришла тогда ко мне в лавку за солью и руку с деньгами через прилавок протянула. У нее выше ладошки — след от мужской пятерни. Смачный такой. И вдруг… — сглотнула лавочница слюну. — исчез. Прям у меня на глазах. Стэнка тогда рукав одернула, на меня зыркнула и вон бежать… Долго после не приходила… Вот так вот… Ну что, Пашута, давай, за наше с тобой бабье счастье. Не чокаясь…
Уф-ф… А вот старосту мы со Спасом так и не дождались. А, не надо уже. И без него больно «весело».
— Ты чего это загрустила невзначай?
— Не знаю, Спас.
— А я вот знаю, А… Пашута. Думаешь, слепой?
— Сколько пальцев? — растопырила я перед мужским носом пятерню.
Спас сосредоточенно скосился в самый ее центр:
— Много.
— Значит, не слепой, а просто… как это, «нетверёзый».
— А даже и так, — мотнул башенник головой. — И поэтому тебе скажу, девица: что-то тебя гнетет.
— О-о, только вот исповеди сейчас недостает. Хватит с меня и одного Святого.
— Не богохульствуй.
— А ты не лезь в душу.
— А ты… — смолкнув, прищурился Спас. — Что, так и не скажешь? По старой-то дружбе?
— А-а… А ты ведь мне и вправду, друг.
— А то?
— И как я раньше не догадалась?
— И-и? — склонился ко мне через стол Спас.
— И-и… гнетусь, друг.
— Во-от!
— Еще как гнетусь. Понимаешь… Я ведь люблю его.
— Кого?
— Ника, — недоуменно уточнила я. — Я его люблю. И все у нас замечательно. Даже слишком.
— А такое бывает? — выгнул башенник бровь.
— Ага. Бывает, — вздохнула в ответ я. — Только, он замуж меня хочет взять.
— А ты?
— А я?.. Спас, ну какая из меня «жена»? Это ж — обязанности. Одни сплошные обязанности.
— А ты их боишься?
— Ага. Боюсь. Я вообще жизни боюсь. Настоящей. Цивили… цивилизован-ной.
— Все с тобой ясно.
— И что? — подняла я от стопки глаза.
— А то, что пора тебе.
— Куда?
Мужчина насмешливо хмыкнул:
— Замуж. Иначе так и будешь бегать от жизни. Настоящей. С настоящими радостями и обязанностями. Их никакая служба не заменит. Ни здесь, ни у тебя в твоей канцелярии. Потому, как это — не жизнь. Это — служба.
— И где-то я уже подобное слышала, — скривилась я, глядя в разрисованное мелом окно. — Точно. Лекарь мой прежний тоже самое вещал. Господин Дучи… Все, Спас.