Читать «Талибан. Ислам, нефть и новая Большая игра в Центральной Азии.» онлайн - страница 11

Но вместе с тем Талибан проводил в жизнь предельно жесткое толкование шариата, или исламского права, что изумило и опечалило многих афганцев и весь мусульманский мир. Талибы закрыли все школы для девушек, а женщинам почти не позволялось выходить из дому — даже за покупками. Талибан наложил запрет на все мыслимые развлечения, включая музыку, телевидение, видео, карты, воздушных змеев и большинство игр и спортивных состязаний. Исламский фундаментализм, избранный талибами, ударился в такую крайность, что совершенно дискредитировал весть о мире и веротерпимости, которую несет ислам, и породил недоверие к способности мусульман жить в мире с другими народами и религиями. Талибам предстояло породить новую форму исламского экстремизма, которая распространится по всему Пакистану и Средней Азии и которая не пойдет на компромисс с традиционными ценностями ислама, общественными структурами и государством.

За несколько недель до этого дня в Кандагаре талибы отменили свой давний запрет на футбол. Благотворительные учреждения ООН, ухватившись за редкую возможность организовать какое-нибудь публичное зрелище, бросились чинить поле и трибуны стадиона, разрушенного при бомбежке. Но никто из иностранцев — сотрудников благотворительных организаций — не был приглашен на открытие стадиона в этот сладостный вечер четверга (начало выходных у мусульман). Никакого футбола не было. Вместо него ожидалась публичная казнь — жертву расстреляют в воротах.

Я едва успел сойти с ооновского самолета, как иностранцы, удрученные и потрясенные, рассказали мне о предстоящей казни. «Едва ли это побудит международное сообщество выделять больше средств для помощи Афганистану. Как мы объясним то применение, которое Талибан нашел для отремонтированного нами стадиона?» — говорил один из иностранных благотворителей.

Они также нервно поглядывали на мою коллегу, американскую журналистку Гретхен Питерс. Высокая, выразительная блондинка с широким лицом и четкими чертами, она была одета в шальвар камиз на один размер меньше, чем нужно. (Шальвар камиз — местная одежда, состоящая из мешковатых хлопковых штанов, длинной рубахи ниже колем и длинного шарфа, покрывающего голову.) Но этот наряд совершенно не скрывал ни ее роста, ни ее вызывающего американского вида, явно угрожающего всему, что так дорого талибам. Согласно их учению, женщин не должно быть ни видно, ни слышно, так как они сводят мужчин с пути, предписанного исламом, и ввергают их в ужасные искушения. То ли из страха перед женщинами, то ли из ненависти ко всему женскому лидеры Талибана часто отказывались давать интервью женщинам-журналисткам.

Еще с весны 1994 года, когда загадочные талибы впервые появились на свет, чтобы захватить Кандагар, и затем устремились на север и в сентябре 1996 года захватили Кабул, я писал о феномене Талибана, много раз побывав в твердынях талибов — Кандагаре, Герате и Кабуле. Мне всегда было интересно понять, кто они, что ими движет, кто их поддерживает и как они пришли к своей предельно жестокой интерпретации ислама.