Читать «Дорога к замку» онлайн - страница 34

Мы садимся на край бассейна, свесив ноги в воду. На противоположном конце двое наших лежат в тени. Они машут нам рукой, и мы отвечаем им тем же.

— Неужто он заболел? — спрашивает Длинный.

— Похоже, — отвечаю я. — Он хочет домой.

— Куда домой?

Длинный смотрит сначала на меня, потом, через бассейн, на того, который блевал.

— Это к родителям, что ли?

— Ну да. Куда же ещё?

— Да что там делать, в этой деревне? Чем он там собирается заниматься? Чушь какая‑то.

— Да нет, он серьёзно.

— Если серьёзно, значит, он правда заболел. Уж меня‑то обратно ни за какие коврижки не затащишь. От одной мысли в дрожь кидает.

— Меня тоже, — соглашаюсь я. — Дурак, ей–богу.

— Круглый.

Двое сидящих на том краю бассейна молча смотрят в разные стороны, кажется, что они незнакомы друг с другом. Один, обмотав голову полотенцем, разглядывает проходящих мимо девиц, а второй сидит, понурив голову и обессиленно сложив тощие руки на животе.

— Да ну, ерунда, — говорит Длинный. — Он пошутил.

— Когда это он шутил? — отвечаю я.

Ноги в воде занемели от холода. Сверху жарко, снизу зябко. Мне хочется ещё разок сплавать, но бассейн забит до отказа. Все просто стоят в воде на одном месте.

— И что все сюда набились? — говорю я. — Лучше бы на море поехали.

— На море то же самое. Пойдём, что ли, к ним.

Мы возвращаемся к нашим, а потом все вчетвером идём к трамплинам. По дороге заворачиваем в самую большую палатку и перекусываем соком и бутербродами. Тот, который блевал, пьёт только сок. Все молчат, сосредоточенно работая челюстями. Я бы ещё чего‑нибудь съел, но надо оставить денег на ужин. До зарплаты ещё целая неделя. Остальные трое в таком же положении.

Мы садимся рядком на широком газоне сбоку от трамплинов. Здесь поменьше народу, чем у того бассейна, и трава почище. Кругом одна молодёжь, все загорают на солнце. Ныряльщики поднимают фонтаны брызг, а за забором виднеется море. Оно сверкает и переливается, даже сквозь тёмные очки слепит глаза, и я щурюсь от нестерпимого сияния. Ни в море, ни на берегу никого не видно. От высоких деревьев мёртвой сосновой рощи до полосы прибоя тянется чёрная полоса грязи, от которой накатывающиеся на берег волны становятся бурыми. Масляные пятна переливаются всеми цветами радуги. Начинается отлив.

Мы молчим, расположившись на колючей траве, сверху нещадно палит солнце. Слева от меня тот, который блевал, глаза у него закрыты, но, по–моему, ему лучше. Остальные двое лежат справа. Спать неохота, но сил подняться и куда‑то идти нет. Мы устали от плавания, нас разморило. Мне в голову начинают лезть разные мысли. О доме, например. Два года, как я уехал оттуда, и ни разу даже не наведался. Нет, один раз уже было решил вернуться и даже дошёл до вокзала, но пришлось долго ждать поезда, и я передумал. Сдал назад в кассу билет и сходил на эти деньги в кино. Во время сеанса я ни о чем не думал, а потом долго ходил по вечерним улицам. Холодище был страшный. Мне вдруг захотелось поговорить с какой‑нибудь девчонкой моего возраста, и я обошёл все знакомые забегаловки, но так никого и не встретил. Когда я вернулся домой, свет не горел, наши все уже спали. В тесной комнате было холодно и пахло винным перегаром. Я расстелил спальный мешок, плеснул из бутылки полстакана виски, выпил и улёгся. От шума проснулся Длинный. Я объяснил ему, что передумал. Он несколько раз кивнул и тихо что‑то пробормотал, я толком не разобрал что. А переспрашивать не хотелось. Тепло от выпитого виски разлилось по телу, и я уснул.