Читать «Русские дети (сборник)» онлайн - страница 367
Макс Фрай
Натаскал я воды. В избу, скоту и на поливку. Уморился. Не так вода тяжёлая, как коромысло. Рубаху снял – насквозь промокла.
Сижу под навесом. Прохлаждаюсь. От паутов и слепцов рубахой отмахиваюсь. Кручу настройку у транзистора. Ничего интересного. На всех волнах. Одни китайцы. Язык у них какой-то птичий. Щебечут. И песни их – смешная музыка. Ну а на наших – всё симфонии. Ночью ещё послушать можно – чтобы уснуть. Но не сейчас.
То вдруг на наш, на русский, перейдут – про нас, про русских, плохо скажут. И что уж такого худого мы им сделали, не знаю. Мао… там, как его… Дзэдун.
Приходит Рыжий. На голове сетка-накомарник. Лицо открыто.
– Здорово, – говорит, – Нигер.
– Виделись, – отвечаю.
Весь в веснушках – как забрызганный. Нос облупился – в бумажной заплате. Сам что-то радостный сегодня. Опять, наверное, влюбился.
– Червей пошли копать.
– Пошли.
– А чё весёлый-то такой?
– Письмо от Катьки получил.
– Какой?
– Да ты её не знаешь. Из Подтёсово.
– А на носу-то – от письма?
– Нет, от тетради прошлогодней.
– Любовь нечаянно нагрянет…
– Когда её совсем не ждёшь!
Взял я лопату и две пустые консервные банки, которые заранее приготовил. Только за ворота.
– Подари мне лунный камень!..
– Рыжий! – говорю.
– А? – спрашивает.
– Рот закрой – ворона залетит.
– Это не я – душа моя распелась.
– Такая большеротая?
– Жалко тебе?
– Нет. Перепонки не казённые.
Земля сухая. Как зола. С трудом червей накопали – руки смозолили о черенок. И где только не пробовали. Часа два потратили. Уж на назмище, под сырым навозом – там натакались. В банках травой, мокрицей, их, чтобы в кисель не растопились от жары, переложили.
Это на первый день. А там, на пасеке, опять искать придётся. Есть, обещает Вовка Балахнин. Старый парник – в нём их кишмя кишит, мол. Может, и так, что одного увидел – и
– На паута рыбачить будем.
– Если грозой их не убьёт.
– Ну, туча вон. Да и парит.
– И я про это… Рыжий, а кто всех воробьёв в Китае уничтожил?
Хохочет Рыжий.
– Ну, придумали!
Зашли на Кемь. Окунулись. Вода холодная ещё. Ребят на речке никого. Мелюзга только в прогретых на солнце приплёсках бултыхается, как пена. Громко визжат, как поросята. Там и племянник Рыжего – Андрюшка. Пять лет ему исполнилось недавно.
– Не утони! – кричит ему Рыжий. – В речку не суйся!
– Иди на хлен, – откликается Андрюшка. Рот открыт. Зубов передних нет. Трусы сползли едва не до колен. Колени в ссадинах. Как колокольчик заливается – смеётся.
– Ну, заявись тока домой, – грозит дядя племяннику, – получишь. Ишь научился… городчанин.
И мне уже:
– Ты, Чёрный, слышал?
– Яблоко от яблони, – говорю, – недалеко падает.
– И ты туда же.
Андрюшка – сын родной сестры Рыжего, Зинки. Та привезла его в Ялань на лето – к бабушке.
– Мой бы такого не позволил. Это у Зинки… распустила.
– Здесь-то пока он, и воспитывай.