Читать «Истребитель 2Z» онлайн - страница 106

Платочек тот, подарок девушки, хранил и сейчас Гуров на память, никогда с ним не расставался.

Гуров увидел, что улыбаются оба слушателя, но пугливо как-то. Мысль пришла в голову, неожиданная в своей простоте:

— Подневольнички… Все вы, труженики, одинаковы! Хотелось повеселиться, да хозяина боится? Ну, идите, а то попадемся.

Поигрывая на струнах подаренной балалайки, Гуров успокаивался. Вспоминал он, как вышел Лебедев из необычного летающего танка и как взглянул на своего штурмана, как выражением глаз дал понять ему, чтоб не беспокоился Гуров, чтоб бодр был штурман и готов к действию, использовал бы каждое благоприятное обстоятельство. И тогда же глазами ответил штурман: «Будет исполнено, товарищ начальник».

Двое стражников опять вошли в камеру. Гуров был погружен в свои мысли. Но у парней он увидал такие просящие глаза, что отказать показалось невозможным. Он заиграл очень грустную песню:

Ах, где вы, где, товарищи мои? Где боевые кони? И где подружки, шашка и винтовка? Ужель не мчаться больше мне На скакуне лихом Просторами степными?

Склонил голову. Не заметил, как осторожно ушли посетители. Под потолком зажглась крохотная лампа. Надвинулись сумерки и тоска.

* * *

А Лебедев в это время томился в камере на другом конце лагеря.

Когда его перевезли сюда из тюрьмы, он решительно заявил начальнику стражи:

— Вам не удастся заживо схоронить меня и Гурова!

Тюремщик криво ухмыльнулся и ушел. Звякнул замок. В камере воцарилась тишина.

Лебедев подошел к двери, застучал в нее кулаками и ногами.

В двери приоткрылось квадратное оконце, забитое крепкой железной решеткой. За прутьями ее виднелось шафранно-желтое лицо стража.

— Ваши отвратительные дела известны всему миру, — сказал Лебедев.

Оконце глухо захлопнулось. Лебедев постоял перед дверью в раздумье, прошелся по камере, посмотрел на окно под потолком. Там виднелся крохотный клочок голубого неба.

«Мы выехали из подводной лаборатории третьего дня поздно ночью, — подумал Лебедев, — сейчас начинается утро… И где я? Где эта одиночка? Африка? Азия? Европа?»

Ему вспомнился океан, бурный, ненасытный, зловещий, полный неожиданностей. Он тщательно перебрал в памяти все события последних дней: полет с Урландо, проба истребителя, встреча с Бенедетто, пришедшим в бешенство от одного слова «коммунист». Лебедев обдумывал все тончайшие оттенки обстоятельств, как опытный шахматист обдумывает эндшпиль, прозорливо предугадывая последний ход противника.

И когда, через четыре часа напряженной работы мозга, все было продумано, Лебедев снова сильно постучал в дверь.

— Я требую прогулок, — сказал он, когда оконце открылось.

Глаза стража смотрели на него внимательно и бесстрастно. Лебедев повторил свое требование на пяти европейских языках. Окошечко захлопнулось. Через несколько минут страж принес кружку воды, кусок хлеба, шепотку соли на кусочке бумаги, внимательно посмотрел на Лебедева и исчез.

Лебедев обследовал бумагу. Кусок был не более четверти ладони. Грязновато-серая бумага, без всяких следов букв или цифр. «Но все-таки это — неспроста», подумал Лебедев.