Читать «Сокровище троллей» онлайн - страница 160
Ольга Голотвина
С того дня и повелось: зазвучит на высоком берегу свирель — а ей без слов подпевает река девичьим голосом.
Уж так хотелось козопасу увидеть водяницу! Нарочно сидел не шевелясь, только пальцы бегали по дырочкам свирели. И подмечал краем глаза, как падает на траву рядом с ним легкая, опасливая тень, как мелькает что-то быстрое, живое…
Потом уже так осмелела, что пастух успевал повернуть голову — и увидеть тонкую, гибкую фигурку в облаке длинных волос. Правда, водяница тут же исчезала в орешнике, сливалась с ветвями.
И тихое счастье наполняло парнишку при мысли, что есть у него тайна, о какой никто в деревне и не мечтал…
А потом подлетела та летняя ночь, самая короткая ночь в году. Старики говорят, что в эту ночь лесовики да водяные силу свою теряют, людям вредить не могут.
С раннего вечера собираются люди за столами, благодарят богов за то, что хранят год за годом их пашню, пастбище, двор и дом. Даже самая бедная хозяйка исхитрится в этот вечер состряпать что-нибудь повкуснее. А ее муж заранее гонит крепчайшую «водичку из-под кочки». Никогда деревня не пьет столько, сколько в этот вечер.
Молодежь гуляет врозь. Парни в одной избе, девицы — в другой. В ту ночь парни собрались у Сарторша — его отец на заработки уехал, без родительского глаза вольготнее.
В праздник люди добреют. Затащили парни и козопаса с собою — ешь, хромой, пей да радуйся, сегодня ты не хуже прочих!
И пил паренек, и ел от пуза, и размяк среди веселой болтовни и дружеских похлопываний по плечу.
А парни разошлись — хвастаются, кто из деревенских девок к кому на сеновал бегает.
Пастух и сам не заметил, как в общем гаме брякнул: мол, когда я над рекой играю на свирели, сама водяница слушает да подпевает.
И шумно было, а Сарторш расслышал. Обернулся к козопасу:
— Речная хозяйка? И красиво поет?
— Краше любой птицы!
— А я сроду не слыхал… Коль не бренчишь, своди нас к реке, дай послушать!
Парни притихли: поняли, что их вожак не шутит. Кто-то вякнул:
— Может, не стоит, а? Чего сердить водяницу?
Сарторш хватил кулаком по столу:
— Это наша ночь! Для людей, а не для тварей всяких! Да я и в любую-то ночь эту братию не боюсь. Кто со мной не пойдет, тот не парень, а горшок с киселем!
И обвел всех взглядом. А когда Сарторш так тебе в глаза смотрит — хочешь не хочешь, а послушаешься.
Вывалилась разгоряченная ватага за околицу. Никого не остудили, не привели в себя легкие, тонкие, синие сумерки. Только галдеть перестали. Да и то лишь потому, что Сарторш на всех цыкнул.
К реке подошли молча — и разом исчезли, пропали. Кто затаился в орешнике, кто залег меж валунов. Козопас не удивился: все они с детства развлекались ловлей птиц и прочими забавами, при которых надо быть невидимыми и неслышимыми.
Непослушными пальцами пастух вытащил свирель.
Вот сейчас он заиграет, она подхватит песню… и заслушаются парни, и поймут, что зря считали козопаса ничтожеством. И Сарторш назовет его по имени… а то все «хромой» да «хромой», как будто он из Отребья.
Тряхнул головой, чтоб разошелся хмельной туман перед глазами. И заиграл.