Читать «Бархат и опилки, или Товарищ ребёнок и буквы» онлайн - страница 99
Леэло Феликсовна Тунгал
— Я и читать умею, — отозвалась я деловито. — Могу читать и письменные буквы!
— Ах, в самом деле? Такая маленькая, а уже читательница! Погоди, я посмотрю!
Меня отвели в комнату и усадили в глубокое коричневое кресло. Из сидящих в кухне мне был виден в открытую дверь только тата, и по тому, как он с удовольствием закурил папиросу, я поняла, что разговором об охоте директор пришёлся ему по нраву.
— А ты «Ласте рыым» читала? — спросила тёща директора и протянула мне тоненькую книжонку. На обложке была чёрно-белая картинка — мальчик в штанах до колен сидел на земле и читал маленькой улыбающейся девочке вслух тонкую книжку, надпись на обложке которой была видна не вся, а только — «Детская ость». Но поскольку под картинкой было написано большими красными буквами «Детская радость», можно было догадаться, что и книжка в
— Это был любимый журнал моих детей, когда они ещё маленькими были, — объяснила тёща директора. — Некоторые листочки оторвались, но это ничего, правда? Ну, докажи мне, что ты действительно уже читательница!
Я раскрыла журнал и увидела на первой странице заглавие «Февраль», а под ним довольно длинное стихотворение. Печатные буквы были немного другими, чем в моих книжках, больше похожие на письменные. Но ведь читать письменные буквы я умела, что за вопрос!
Я постаралась читать очень громко и чётко, чтобы все слышали, как я хорошо читаю.
Я приготовилась читать дальше, как вдруг в комнату ворвался дядя Хельмут и выхватил у меня журнал.
— Это не самое подходяще чтение для ребёнка, — сказал он недовольно и засунул «Детскую радость» на самый верх книжной полки. — Нет-нет! — сказал он, с улыбкой поглядывая на меня. — Насчёт твоего чтения нет никаких сомнений, но этот журнал давно устарел.
— Но там не было ничего такого… — испуганно забормотала тёща директора. — Там вообще не сказано, когда был этот парад и…
— Оставь, — сказал дядя Хельмут, похлопав её по плечу. — А не подгорел ли твой яблочный пирог?
— Сейчас посмотрю, — заторопилась тёща в кухню. И мы с дядей Хельмутом последовали за ней. Я была немного расстроена, что у меня отобрали журнал, хотя и было сказано, что по поводу моего чтения нет никаких замечаний.
Тата закурил новую папиросу и, прищурившись, смотрел на нас сквозь облачко дыма. Так он щурился, когда ему что-нибудь не нравилось. Предложив дяде Хельмуту папиросу из своего портсигара, он спросил:
— В нынешние времена, кажется, беспартийных директорами не назначают?
Какой-то холодный проблеск мелькнул в кухне — то ли от стекол директорских очков, то ли от лезвия ножа тёщи, нарезавшей пирог, кто знает.
— Берите пирог, он хорош пока тёплый! — радостно предлагала тёща директора, словно она только что не получила выговора. — Я слышу шаги в коридоре, наверное, Лейда с ребёнком с прогулки вернулась.
Она открыла дверь кухни и впустила женщину, державшую ребёнка, завернутого в одеяло. Женщина была очень похожа на тёщу — с таким же носом кнопочкой и каштановыми локонами, только гораздо моложе.