Читать «Бархат и опилки, или Товарищ ребёнок и буквы» онлайн - страница 36

Леэло Феликсовна Тунгал

И то и другое было для тёти не так-то просто. Сначала она попыталась сесть на заднее сиденье верхом, как тата сидел на переднем, но тётина юбка из бежевой костюмной ткани была недостаточно широкой, и когда тётя села, задрав юбку, стали видны её розовые тёплые нижние штаны и толстые ляжки со штрипками для чулок. Но тётя не была простолюдинкой — ни одна порядочная дама никогда не показывает своё нижнее бельё, хотя её розовые панталоны, разумеется, безупречно чистые! Тогда тётя устроилась на сиденье так, как делают некоторые молоденькие девушки, когда женихи их катают, — садятся бочком и обе ноги свешивают с одной стороны. Но когда тата положил на бак старую любимую подушку, посадил на неё меня, нажал на рукоятку и мотоцикл заворчал, тётя Анне на заднем сиденье подняла громкий крик и соскочила на землю ещё до того, как мотоцикл тронулся с места.

— Ты что же, хочешь меня угробить! — кричала тётя. — Эта жизнь, какая ни есть, но калекой остаться я не хочу!

Тата, почесывая затылок, обошёл вокруг мотоцикла.

— Ты раньше на багажнике ездила, а почему теперь не можешь? — спросил тата и достал карманные часы. — Если мы тут проволынимся, опоздаем на автобус.

— Раньше… ну, раньше было холодное время, и я была в пальто, — объяснила тётя. — Из-под подола пальто панталоны не видно.

— Тут ехать-то всего-ничего, ну кто за это короткое время увидит твои подштанники. Да по этой просёлочной дороге днем никто и не ходит! — ворчал тата. — Тоже мне… на что смотреть!

— Если кто-нибудь попадётся навстречу, ты скажи: «Помогите, помогите, кто угодно, только не мужчина!» — поучала я тётю Анне её словами.

— А ты, пташка, молчи! — огрызнулась тётя. — Идите, принесите мне какой-нибудь фартук или платок, чтобы я могла прикрыть колени!

— Гляди-ка, графиня какая выискалась! — проворчал тата, но всё-таки пошёл в дом и немного погодя вернулся с красиво вышитым покрывалом, которое тётя Анне как раз выстирала, аккуратно выгладила и повесила на перекладину для полотенец.

— Обращайся с ним осторожно — это ведь приданое Хельмес, жена её брата вышивала!

Там была вышита девушка с длинными пшеничными косами, в полосатой юбке и с граблями через плечо. А над головой девушки вышиты красными нитками слова: «Вытирать заплаканные глаза!» Тёте Анне эта надпись почему-то не нравилась. Она застелила колени покрывалом наизнанку, так что буквы выглядели забавными закорючками, и вышитая девушка выглядела странно.

У меня для поездки на мотоцикле была новая песня. Это был «Марш пионеров-мичуринцев», который детский хор Дворца пионеров почти каждый день исполнял по радио. К сожалению, тата не согласился взять с собой трубу, да и очень трудно ему было бы вести мотоцикл и одновременно трубить. А для вступления к «Маршу пионеров-мичуринцев» труба годилась бы не хуже фанфар, когда марш исполняли по радио.

Под ветрами вешними яблони цветут. Птицы над скворешнями весело поют. Солнце в небе щурится с самого утра, А у нас, мичуринцев, страдная пора. За работу, друзья, за работу! Мы шагаем навстречу весне! Мы посадим сады! Золотые плоды Мы подарим родимой стране! Яблоня нарядная радует глаза, А рядом виноградная тянется лоза. Не сломает буря их, холод не убьёт. Внуками Мичурина нас зовёт народ! Пусть в Чите и в Вологде, в Омске и в Орле, В каждом нашем городе и в любом селе Хорошеют улицы от садов густых. Юные мичуринцы посадили их!