Читать «Бархат и опилки, или Товарищ ребёнок и буквы» онлайн - страница 107

— По-эстонски это «сельтсимеэс»! — гордо перевела я.

— Молодец! — похвалила меня тётя Анне. — Ну да, не стала я ожидать, когда эта, стучащая в дверь, со мной поздоровается, поди знай, вдруг она из энкавэдэ. Я быстро сунула несколько листовок в сумку, задернула на ней «молнию» и вышла из кабинки. И затем… — Тётя Анне давилась от смеха и разобрать её слова было трудно. Все терпеливо ждали, и, отсмеявшись, Анне призналась: — Затем я поднялась на наш этаж в роскошном лифте со старушкой-лифтершей в униформе. И я обрадовалась, что в нашей комнате кроме Палоотсаке никого больше не было, все остальные соседки по комнате были ещё в городе. А Палоотсаке ведь получила порядочное гимназическое образование, знает несколько языков. Я и дала листовки ей, пусть переведёт, что там в них пишут империалисты, но она… она закричала: «Фу-у!» и бросила всю пачку на пол. Оказалось, это никакие не листовки, а нарезанные газеты, в Москве ими подтираются вместо туалетной бумаги. И ещё там такой обычай, что после подтирки бумажки бросают не в унитаз, а на пол — ну разве не замечательная история!

Смешливое настроение тёти Анне охватило и других.

— Так ты что, хочешь сказать, что сунула себе в сумку использованные для подтирки бумажки? — спросил тата, вытирая слёзы смеха.

— Ну да, — тётя кивнула. — Самое противное было, как их отнести обратно. В сумку засранные бумажки второй раз не сунешь, да их и в руки взять противно… К счастью, у Палоотсаке нашлась газета «Правда», она её купила, потому что в одном магазине продавали печенье только тем, у кого было во что завернуть. Но она купила печенья немного, так что большая часть газеты осталась неиспользованной. Она и свернула из неё большой кулёк. А я кончиками пальцев брала эти «листовки» и брезгливо кидала их в этот кулёк. Когда я с этим кульком шла к уборной, мне навстречу попался один военный и посмотрел на меня с таким подозрением, что я даже подумала, может, это всё-таки были листовки… Перед тем, как войти в дверь уборной, я посмотрела по сторонам, как какая-нибудь Мата Хари, не следит ли кто за мной. Но на сей раз всё обошлось, бросила эти бумажки-какашки на пол, как у них полагается… Но Палоотсаке до самого конца поездки мне выговаривала, спрашивала, не нашла ли я в вагонном сортире какую-нибудь империалистическую листовку.

— Ой, у храбрых советских военных на сей счет неистощимая фантазия! — подтвердил Яан-Наездник. — У одного моего знакомого на хуторе в конце войны неделю стояли русские военные, и посему на это время хозяев выселили из дома, а потом, когда войска ушли дальше, пришлось во всех каморках из углов вычищать замечательный товар лопатой. Все места были по нескольку раз проверены и вымыты, но в кухне всё равно воняло.