Читать «ВЕРЕВОЧНАЯ ЛЕСТНИЦА» онлайн - страница 112

Не случайно уже первая глава книги Хиллмана, имеющая провокативное название «История болезни как беллетристика», начинается с цитаты из интервью Фрейда 1934 года, в котором знаменитый венский аналитик утверждал, что он всю жизнь мечтал быть не врачом, а писателем. Полагая, что его книги в большей мере напоминают художественные произведения, чем научные труды по патологии, он с удовлетворением констатировал: «Мне удалось обходным путем прийти к своей цели и осуществить мечту – остаться писателем, сохраняя видимость, что я врач».

Кто кого лечит, ставит вопрос Джеймс Хиллман – врач пациента или пациент врача, чем отличается переход от психического здоровья к психической болезни? Сужением понимания, отвечает Хиллман, полагая, что лечение состоит в устранении узости, буквализма понимания.

Хиллман пришел к выводу, что истории болезни имеют различные литературные стили и могут быть написаны в различных литературных жанрах. Причем над созданием истории болезни (или терапевтического вымысла) трудятся два автора – пациент и врач, хотя окончательную форму этому произведению придает только один из них. Оба автора порой настолько увлекаются своей историей, что их сотрудничество может принять форму двойной навязчивой идеи (folie a deux), которая свидетельствует о преобладании сюжета над волей персонажей.

«Исцеляющий вымысел» – не только рецепт, но и путь, который пролегает между историей болезни и историей души. Психологии, полагает доктор Хиллман, следовало бы обратиться непосредственно к литературе, чем пользоваться ею, не подозревая об этом. Те, кто занимается литературой, видят психологию в литературе. Джеймс Хиллман призывает разглядеть литературу в психологии, не боясь, что это может отпугнуть тех пациентов, которые хотят видеть в психологии прежде всего науку.

1997

Загадки и тайны «Тихого Дона»

Так называется первый том исследований об авторстве «Тихого Дона», выпущенный самарским издательством «P.S. пресс». Подзаголовок сборника – «Итоги независимых исследований текста романа 1974-1994». В него вошли не только скандально известные, но и новые работы на эту щекотливую тему: несколько статей А. Солженицына, «Стремя “Тихого Дона”» И. Медведевой-Томашевской, «“Тихий Дон” против Шолохова» З. Бар-Селла, «О скандинавской версии авторства “Тихого Дона”» Л. Аксеновой (Сова), Е. Вертеля и «К истокам “Тихого Дона”» А. и С. Макаровых.

Два пушкинских высказывания о роли поэта представляются границами пространства, внутри которого можно разместить все исследования об авторстве «Тихого Дона», вошедшие в этот сборник. Верхняя граница – «гений и злодейство – две вещи несовместные», нижняя – «и меж детей ничтожных мира, быть может, всех ничтожней он». Однако, имея в виду, что речь идет о Шолохове, сумму этих высказываний можно представить в виде формулы более набоковской, нежели пушкинской, – гений и пошлость несоединимы. По крайней мере – добавим от себя – в эстетике психологической эпопеи, в которой и был создан этот роман.