Читать «Неудачный день в тропиках. Повести и рассказы.» онлайн - страница 71

— Передавай Мише привет…

Я вышел и плотно прикрыл за собой дверь. «Через два дня я буду в Алмазове».

С нетерпением считал я дни, оставшиеся до встречи со Шмаковым. Я много возлагал на эту поездку.

Временами казалось, что все это — нелепое наваждение, я не отрезвел ещё после вчерашнего празднества в кухне Вологолова, но шла минута за минутой, вагон просыпался, раздвигались двери купе, и люди с перекинутыми через плечо полотенцами шествовали по узкому проходу, а наваждение не исчезало, и я все более убеждался, что, как ни чудовищно мое открытие, —оно верно, и отныне я не смогу жить так, будто его не было.

Я не жалел больше о скандале в доме Вологолова; напротив, я был рад ему, — он открыл мне глаза. Кто знает — быть может, я обрел наконец себя, стал настоящим, таким, каким задуман природой.

Я докурил вторую сигарету, посмотрел на часы и, вспомнив, что не заводил их вчера, стал медленно крутить рубчатое колёсико.

— Самые страшные люди — кристально честные, — процедил Вологолов. — Убийцы из них выходят.

Мать резко повернулась к нему, и раскосые глаза её блеснули, но она не проронила ни слова. Что означало её молчание?

Я вернулся в, купе, лёг поверх одеяла и закрыл глаза. Тогда‑то и привиделся мне стародавний детский сон: толпа длинных теней, они колышутся на одном месте, словно водоросли, гнутся и тянут ко мне тонкие руки.

Наверное, я застонал или вскрикнул, потому что меня разбудили. Внезапно открыв глаза, увидел над собой пожилую женщину в байковом халате.

— Страшное снится, — ласково сказала она, отнимая руку от моего плеча. — Это потому что на спине. На бочок лягте.

Секунду я тупо смотрел на нее. Первобытный дикий ужас быстро оставлял меня — так стекает с тела вода, когда выходишь на берег.

— Извините, —пробормотал я и сел.

Женщина пила чай. Мы были вдвоём в купе. Я больше не думал о своем утреннем открытии. Пока я опал, мое сознание освоилось с ним.

Я умылся и отправился в ресторан завтракать.

На вторую ночь после моего приезда мне опять привиделся тот же сон: столпившиеся призраки тянут ко мне свои тонкие, как стебли, гнущиеся руки. Я понимал, что это сон, и делал усилие проснуться, но не просыпался, и от этого становилось жутко. Наконец я открыл глаза и сел на кровати. На лбу холодно остывала испарина.

Мы опять стояли в сумеречном коридоре — как тогда, накануне моего отъезда, — и сверху, как и тогда, пробивался луч вечернего солнца. Тая переложила торт из одной руки в другую, отперла дверь и внимательно посмотрела на меня. Я прошел в комнату. Мне было холодно. Тая вошла следом, прикрыла за собой дверь и осталась так — прислонившись к двери спиной. Прежде чем мои руки поднялись, чтобы обнять её, её тело прильнуло к моему, я ощутил его гибкость, теплоту, и лицо мое окунулось в сухие, рассыпающиеся, душистые волосы.

Я умышленно задержался в городе — мне не хотелось прощаться с племянницей, которая срочно уезжала к себе, не хотелось выслушивать её наставлений о том, как лучше ухаживать за её дядей.