Читать «Сталинград. Десантники стоят насмерть» онлайн - страница 134

Чертова котельная стала главным опорным пунктом врага. Если нас выбьют из дома, до берега уже не останется укрытий — лишь развалины и воронки. Очередная граната пробила неподалеку от меня дыру в простенке диаметром с полметра. Следующий заряд расширил пробоину и осыпал когда-то безопасную комнату осколками. Боец из пехотного взвода, не выдержав, спрыгнул из окна вниз под защиту стены.

— Чего дом покинул? — насмешливо спросил Шмаков. — Сквозняка испугался?

Однако шутка не получилась. Очередная граната ударила с такой силой, что дырявый простенок обвалился в потолочной части, а Шмакова хлестнуло острой кирпичной крошкой. Павел с руганью отскочил, зажимая щеку ладонью. Частицы кирпича пробили кожу, кровь сочилась из мелких ран, рассеченной брови. Прибежал дядя Захар, промыл лицо младшего лейтенанта раствором соды. Накладывая повязку на лоб, сообщил:

— В подвале скопились пострадавшие. Не сказать, чтобы очень тяжелые, но почти у всех осколочные ранения. Бинты закончились, воды тоже нет. Знаешь, как в таких условиях столбняк развивается?

— Не знаю.

— Осколок грязную одежду пробивает, промыть нечем. Не успеешь оглянуться, у человека мышцы сводит, сердце отказывает. Все, каюк!

— Хватит пугать, грамотей хренов! — разозлился Шмаков. — В Средней Азии нагляделся?

— Там редко такое случалось. Горячей пылью раны залепляли, а зимой не воевали. Как насчет воды?

— Никак, посылать некого.

Спустя полчаса ротный собрал командиров взводов и отделений. Сидел вместе с нами и Тимофей Анкудинов, неофициальный предводитель наших доморощенных снайперов. Прицельный винтовочный огонь хоть в какой-то степени сдерживал осмелевшего врага. Молчали наши гаубичные батареи за Волгой, скорее всего, их бомбили. Шмаков нервничал и злился одновременно.

— Обстановку сами знаете, в доме ничего не высидишь. Уже ни одного безопасного уголка, кроме подвала, не осталось.

В подтверждение его слов одна за другой взорвались несколько ружейных гранат. Их выпускали из глубины котельной, не приближаясь к окнам, чтобы не попасть под винтовочные выстрелы отделения Анкудинова.

— Мелкие, а такие вредные, — сказал Шмаков.

— У вас хоть подвал есть, где прятаться, — жаловался Грицевич, — а у меня, смешно сказать, когда обстрел начинается, бойцы в норы, как селедки, набиваются, сапоги в несколько слоев торчат.

Слова белоруса никому не показались смешными. Час назад из развалин приковыляли четверо бойцов его взвода, раненные влетевшей в нору миной. Слабенькая в открытой степи 49-миллиметровая мина натворила дел, изрешетив осколками ноги. Сапоги пробило, словно зарядом дроби, каждому из бойцов досталось не меньше десятка мелких осколков. Раненые лежали в подвале, где уже не оставалось места, а дядя Захар с двумя санитарами не успевал оказывать всем помощь.

Условия городского боя диктовали свои законы, здесь некогда было оглядываться на высокое начальство. Командир роты Шмаков принял решение, исходя из конкретной обстановки: