Читать «В «игру» вступает дублер» онлайн - страница 30

«Полковник Пушкин» шумно ругался, узнав, что нерасторопные солдаты не успели запеленговать рацию. Те оправдывались тем, что между ними и рацией было порядочное расстояние, так как она располагалась где-то вблизи фронта. Машина с пеленгатором пыталась прорваться к расчётной точке, откуда шли сигналы в эфир, но фронт вдруг ожил. Со стороны русских понёсся шквальный огонь. Пока пеленгатор лавировал, рация умолкла. Расшифровать радиограмму не удалось, понятно было только имя: Зигфрид.

– Он такой же Зигфрид, как я Пушкин! – кричал «полковник» и безобразно ругался.

Майор Файст некоторое время сидел, поджав губы, и не вмешивался. Затем пригласил помощника к себе в кабинет:

– Немедленно, сейчас, ночью пошлите к ним своего человека. Возможно, удастся выяснить, где искать этого Зигфрида.

Панов пригласил Кондратьева, Игнатова и Рыжкова.

– Что слышно?

Они поняли, что генерал имеет в виду сведения о Зигфриде.

– Доложили бы, товарищ генерал, – сказал Игнатов.

– Ну, а на других направлениях?

Кондратьев взялся было рассказывать, но Панов его остановил:

– Я всё это знаю. Плохо мы ещё работаем, товарищи.

– Не сидим же сложа руки! – с обидой возразил Кондратьев.

Действительно, работать каждому приходилось за двоих, а то и за троих. И генерал это знал, но слишком уж напряжённая сложилась обстановка в те дни. Закавказский фронт занимался перегруппировкой своих частей, а тем временем, как доносила военная разведка, горнострелковые формирования немцев захватили ряд высокогорных перевалов, гитлеровское командование готовило свои войска к новому наступлению. Противопоставить им было фактически нечего – основные силы брошены на защиту Сталинграда. На подступах к волжскому городу летом уже полегли выпускники обоих Орджоникидзевских командных училищ. Необстрелянные ребята вступили в бой с отборными и прекрасно вооружёнными гитлеровскими частями. Из двух тысяч юных командиров осталось не более 120 человек.

– У меня к вам вопрос, – недовольно сказал Панов. – Из центра спрашивают: в самом ли деле немцы заполучили сведения о новом пополнении наших частей необстрелянными бойцами кавказских национальностей? Если так, то откуда у них такие сведения?

– За это отвечает военная контрразведка, – не унимался Кондратьев.

– Нам о таких делах положено знать в первую очередь, – отрубил Панов, и Игнатов отметил, что генерал стал говорить намного увереннее, чем месяц назад: приобретает опыт!

Рыжов, молчавший всё время, вдруг сказал:

– Товарищ генерал, там мои ребята мужичка одного допрашивают. Похоже, что переправлен через линию фронта, хотя божится, что попал в запретную зону, направляясь домой.

– И молчишь! – вскинулся Кондратьев.

– Разберитесь втроём, что за мужичок, – сказал Панов и отпустил всех.

Мужичку было лет сорок. Чернявый, явно нерусский, но паспорт с русской фамилией и ростовской пропиской на улице Мясникова. Состряпано, как полагается: прописку-то не проверишь! Вот с национальностью, видать, вышла промашка, и это настораживало, как и то, что не мог ростовчанин так далеко зайти. Скорее всего, засланный.

Втроём вели перекрёстный допрос. Игнатов отдавал должное умению Кондратьева уличать, ловить на противоречиях в показаниях. Допрашивали долго. Мужичок всё-таки запутался и сдался. Дал сведения, полезные для армии, сказал, что при абвергруппе № 101 есть разведшкола. Она расположена на окраине города, в помещении бывшего детского санатория. Начальник – «полковник Пушкин», который беснуется, не зная, как расшифровать радиограмму какого-то Зигфрида.

Игнатов, Рыжов и Кондратьев быстро переглянулись: операция «Дас Фенстер» пробила-таки окно в глухой стене неизвестности. Раз послали человека, чтобы выяснить что-нибудь о Зигфриде, значит, он жив!