Читать «Кукольник. Куколка. Кукольных дел мастер» онлайн - страница 92

Судья выдержал паузу, давая истцу время подумать.

Бронзовая статуя осталась безмолвной.

— Приговор окончательный, обжалованию не подлежит. — Толстяк-судья коснулся обруча в волосах. На пальцах остался священный жир, которым был смазан обруч. — Объявляю заседание суда закрытым.

— …дочитал. Вроде нормально. — Степан взял в руку маркер. — Подписывать тут?

— Уверен, что нормально?

— Вы ж его читали? Контракт?

— Читал.

— Значит, было б что не так — упредили бы.

— Эх, Степан, наивный ты человек. Нельзя людям на слово верить. Дрянь — люди. Я, когда с легатом договор подписывал, один-единственный пунктик поленился вставить… И где я теперь? — Тарталья похлопал себя по соответствующему месту, демонстрируя, где он теперь находится, — То-то! Вдруг у меня своя скрытая выгода есть?

Степашка заново пробежал глазами текст контракта. Внимательно посмотрел в лицо Лючано:

— Нету здесь вашей выгоды. И подвохов нету. Только, раз вы велели, я хоть тыщу раз подряд читать стану. Так и знайте.

И он уверенно расписался на планшете.

— Поздравляю, синьор директор.

Лючано без улыбки протянул парню руку. Не лобызать — пожать.

VI

— Осужденный Борготта, на выход.

Когда Лючано поднялся с койки, один из вошедших охранников продемонстрировал ему браслеты. А второй, любитель остренького, только руками развел: мол, сами знаем, что бежать не станешь. Но — по уставу положено. Тарталья кивнул, подставив руки. Положено — значит, положено, ничего не попишешь.

— Вперед.

Никаких личных вещей, кроме того, во что он был одет, Тарталье не полагалось. Да и одежку с обувью по прибытии на помпилианскую галеру, должно быть, отберут. Выдадут все хозяйское. У раба нет личных вещей. Даже собственная жизнь ему не принадлежит. Дерьмо из твоей задницы — и то собственность хозяина. Захочет — на хлеб намажет, захочет — тебя накормит.

Тюремный коридор Лючано изучил как линии на своей ладони. Этим путем его в течение двух недель ежедневно выводили к машине, увозя на очередное заседание в Темпль Правосудия. Этим же коридором он возвращался обратно.

Сегодня он шел здесь в последний раз.

Позади остался многочасовой медосмотр, скрупулезное занесение всех данных в архивы, опись оставляемого на хранение имущества, переоформление счета труппы на Степана Оселкова и прочие бюрократические процедуры. Впереди ждал Гай Октавиан Тумидус.

Хозяин.

Очки Лючано вручили перед дверью.

— Борготта!

— Вот он!

— Дамы и господа! Мы находимся в прямом эфире! На ваших глазах Лючано Борготту, проигравшего судебный процесс, уводят в рабство…

Снаружи толпились репортеры. Если бы не две шеренги хмурых полицейских, вся эта братия наверняка отбила бы Лючано у охраны, а после живьем разодрала несчастного на новости, цитаты и эксклюзивные интервью.

— Что вы чувствуете, отправляясь в рабство?

— Вы подали апелляцию?