Читать «Логово зверя. Исход зверя. Укрощение зверя» онлайн - страница 111

– А если ему предложить хороший куш? – буркнул Серафим. – Или награду? Неужели откажется пойти проводником?

Волхв исчез, но голос его прилетел из тумана, будто он стоял рядом:

– Мы безразличны к материальным благам, сынок, а тем более к титулам и наградам. Наша награда – не в этом мире.

Стало тихо. Первые лучи встающего солнца за лесом на противоположном берегу Ловати вызолотили шапку тумана на реке, ближайшие кусты. Илье показалось, что он видит тонкую девичью фигурку, скользящую над туманом, потряс головой: наваждение прошло.

– Бессребреник… – проворчал Тымко, хотел что-то добавить, но его остановила Валерия:

– Ты невыносим, Серафим! Если не уважаешь седины, так хоть молчи!

– А что я сказал? Только спросил… Темнит старик, это ясно. Где мы будем искать проводника? И зачем он вообще к хренам нужен, если и без него известно, куда идти?

– Садимся, – сказал Илья. – В первой лодке пойду я, Антон и Анжелика, остальные следом. И прошу тебя, мастер, – он посмотрел на Тымко прицеливающимся взглядом. – Во-первых, в дальнейшем если захочется почесать язык, предупреди прежде меня. Во-вторых, пока мы будем в экспедиции, уберегись от ругани. Во всяком случае, чтобы я больше не слышал твоих излюбленных словечек.

– Это еще почему? – удивился Серафим.

– Объясни ему на досуге, – кивнул Илья Валерии.

Все стали рассаживаться по лодкам. Треск моторов разнес утреннюю тишину на куски, и очарование мирного и красивого пейзажа померкло. Первая моторка – катер свояка Васьки, на котором Илья уже плавал по озеру, отошла от берега, окунулась в быстро тающий под лучами солнца туман. Вторая последовала за ней, пристроилась в кильватере; за руль встал Гнедич.

– Чего это он взбеленился? – повысил голос Тымко, чтобы перекричать треск мотора. – Я же не матерюсь, как сапожник.

Валерия не была настроена разговаривать с ним, но пересилила себя.

– В переводе с санскрита «дура» – отвернувшийся от Бога, «мудак» или первоначальное «мудхах» – впавший в иллюзию, а «кретин» или «критина» – настойчиво добивающийся цели человек, не обладающий истинным знанием. Как говорили мудрецы: нет ничего страшнее деятельного невежества.

Серафим хмыкнул.

– Подумаешь… матерные ругательства, по-моему, гораздо злее, чернее и отвратительней.

– Ругательствами они стали только в двадцатом веке, при большевиках, когда начала претворяться в жизнь программа искажения истинных знаний и значений древних терминов, до этого практически все так называемые «матерные» слова имели другой смысл. Кстати, слово «хам» переводится как отрицающий Бога, то есть атеист.

Серафим не нашелся, что ответить, ибо сам никогда в Бога не верил, и в лодке, следовавшей за катером Пашина, некоторое время не разговаривали.

Туман почти рассеялся. Пейзаж по обоим берегам Ловати был так прекрасен, что хотелось раствориться в природе, стать ее частью, смотреть на бегущую воду и слушать, как поют птицы. Правда, слушать птиц и тишину мешал рев мотора.

– А почему дед назвал озеро Ильмень по-другому, Ильмерой? – снова завелся Серафим.

Валерия с трудом вышла из оцепенения.