Читать «Хозяин Колодцев (сборник)» онлайн - страница 90
Марина и Сергей Дяченко
Море разевало сотни жадных пастей, окруженных пенными губами. Море хотело пожрать дракона.
Но огонек близился, и рос, и оборачивался костром, и вставала из темноты громада замка, и, последним усилием увернувшись от молнии, он бросил измученное драконье тело во Врата.
* * *
Утром небо очистилось. Площадка на вершине западной башни хранила следы пожарища — черные угли, черная копоть на камне, белесый пепел.
Арман прошелся по пеплу, и ноги его проваливались по щиколотку, оставляя за собой глубокие бесформенные следы — Арман хромал.
Руки его, особенно правая, болели и ныли от плечей до самых кончиков пальцев. Губы растрескались, глаза воспалились и едва выглядывали из припухших век. Горло потеряло способность издавать членораздельные звуки, и говорить поэтому приходилось шепотом.
— Я видел отца, — шепотом же сказал он Юте.
Та, сдержанная внешне, но изнутри переполненная сознанием собственного героизма, удивилась:
— Отца?
— Мне показалось… Отец погиб от удара молнии и рухнул в море. Я тогда еще чешуей не покрылся.
Помолчали. Арман осторожно двигал правым плечом, слушая, как стонут суставы.
— Отец иногда приходит ко мне во сне… Ты знаешь, у меня был очень суровый дед. Он воспитывал меня, когда я осиротел. Но он презирал меня. Он и отца презирал за то, что у него не было больше сыновей, моих братьев, способных убить меня в поединке…
Арман сипел, ему было трудно говорить.
— А мать? — спросила Юта, и тоже шепотом.
— Не помню… Отец рано… потерял мою мать.
Море, желтое после шторма, захламленное обрывками водорослей и рваными медузами, неуклюже возилось у подножья башни. Юте вдруг представилась молчаливая, печальная женщина — дракониха в облике человека, и как она стояла на башне и ждала — мужа? Сыновей?
— А… какие они, женщины-драконы?
Арман молчал долго, и Юта поняла, что он так и не ответит.
— А вам бы хотелось… иметь братьев? — спросила Юта тогда.
Арман смотрел на море.
— У меня две сестры, — сказала Юта, будто раздумывая о чем-то. — у Вертраны, конечно, скверный нрав, но она по-своему любит меня. И я ее. А Май добрая и веселая, мне было бы одиноко, не будь у меня сестер… Мне и так одиноко.
Она вдруг улыбнулась своим мыслям:
— А знаете, когда мне было лет десять, я умела подстрелить из рогатки муху…
— Да? — удивился Арман. — А что такое рогатка?
Сладостно щурясь, Юта смотрела вдаль:
— Рогатка… Пажи, и поварята, и все детишки дворца ходили за мной табуном, и не видели, какая я дурнушка, им было плевать…
— Ну, — протянул Арман в нерешительности, — не такая уж…
Принцесса усмехнулась:
— Вам-то зачем деликатничать? Из-за моего уродства много слез пролилось. И моих, и чужих… Знаете, как бывает, когда ребятишки, повзрослев, вдруг увидят во вчерашней предводительнице — посмешище?
— Не знаю, — сказал Арман со вздохом.
— И не надо, — согласилась Юта. И тут же, без перехода, спросила: — А что такое промысел?
Арман смотрел, как рождаются над горизонтом облака, светлые, с округлыми мягкими боками и плоской подошвой внизу.