Читать «Окопная правда войны» онлайн - страница 14

Польский фронт не был сплошным, и быстроподвижные соединения имели много возможностей для прорыва в глубину в свободных промежутках. При этом они не заботились об очистке территории от неприятеля и уничтожения отстающих очагов сопротивления. Это все предоставлялось следующей позади пехоте.

Быстроподвижные соединения сразу выбрасывались вперед на расстояние до 100 км и устремлялись в глубину противника. Ими руководило одно стремление — все дальше вперед, и это в конечном итоге решало исход дела.

Таким образом, — делает вывод Иссерсон, — оперативное взаимодействие двух родов войск нашло свое разрешение. Это придало борьбе совершенно новые, необычные формы.

Во-первых, наступление, которое в прошлом обычно носило характер равномерного продвижения всей линии фронта на данном направлении, приняло форму глубокого вклинения на территорию противника на различных направлениях. Во-вторых, это наступление приняло сразу характер преследования, причем такого, которое обгоняло отходящего, предупреждало его на важных рубежах и выводило в его тыл.

В-третьих, борьба развернулась не на каком-то общем фронте, как это бывало во всех прошлых войнах, а сразу распространялось на большую глубину; она, стало быть, не носила линейных форм и приняла глубокий характер».

И, наконец, фаза третья: «Последние бои на уничтожение не являли собой обычной картины единого сражения в границах одной общей территории. Общего фронта борьбы больше не было. Борьба распалась на отдельные очаги, оперативно не связанные и вполне самостоятельные по своему тактическому назначению.

Таких очагов можно на 10 сентября назвать по крайней мере пять...»

И вот мы подошли к главному. В заключение своего труда Иссерсон писал: «Теория глубоких форм борьбы была сначала встречена с осуждением. Ее сочли романтическим измышлением военных теоретиков. Когда же эти формы были впервые применены в действии, стали утверждать, что в этом нет ничего нового.

Часто бывает, что новая концепция сначала осуждается как фантазия и поэзия; а когда она потом в том или ином виде осуществляется, начинают равнодушно утверждать, что ничего нового не произошло. Германо-польская война была, разумеется, войной нового типа. (...)... по яркости и цельности разыгравшихся событий она вскрыла слишком много нового в формах и способах ведения современной войны. (...)

За это время были применены формы и способы борьбы, которые еще ни разу не были испытаны в действии.

Германо-польская война была первой войной новых форм борьбы в действии.

В этом, несмотря на все ее особые условия, заключается ее историческое значение, ее роль в истории развитая военного искусства.

Первое, чем германо-польская война привлекает к себе особый исторический и теоретический интерес, — это ее маневренный характер, в котором она протекала от начала до конца. Опыт этой войны важен в том отношении, что он показал возможность современной маневренной войны вообще и вскрыл условия, которые для этого необходимы. (...)

Таким образом, при почти вчетверо меньшем фронте к концу войны и при вдвое большей армии война в Польше получила все же выраженный и беспрерывный маневренный характер. Это показывает, что корни маневренной и позиционной войны скрываются в современную эпоху в иных условиях — в средствах борьбы и в формах и способах их применения.