Читать «Мы в пятом классе» онлайн - страница 123

Но она пришла ко мне не для литературных разговоров. Я чувствую, она ждёт — когда я спрошу, почему она тогда сбежала из Москвы в Ленинград. Событие, что ни говори, серьёзное. Не каждый день одиннадцатилетние девочки пускаются в путешествие одни — без взрослых, без билета, без разрешения.

Конечно, мне очень хочется знать, но не хочется спрашивать. Я и так слишком много задавала ей вопросов, этой девочке. Она не из тех, кто спешит ответить. Теперь мне нужно, чтобы она сама рассказала. Если захочет, конечно. Ну, а если не захочет — что делать.

Многое и так видно. Девочка вернулась домой — сидит домашняя девочка с белым воротничком, причёсанная. Не вагонный заяц.

Вот она отодвинула чашку, взяла пастилу, съела не спеша.

— Рассказать вам, почему я тогда убежала?

— Расскажи.

— А вы никому не скажете?

— Не скажу, раз ты не хочешь.

Она задумывается. Потом говорит:

— Или, знаете, можете рассказывать и даже писать. Пожалуйста, мне не жалко. Только имя измените.

— Хорошо. Если твоя история пригодится моей повести, я её напишу. А имя — пожалуйста. Хочешь, я назову тебя Эсмеральдой?

— Нет, что вы. Не надо Эсмеральдой. Лучше знаете как? Тамарой. Вот Тамара мне нравится.

Потом она начинает рассказывать историю. А я слушаю. И мне представляется, что эта история здесь нужна по многим причинам. А главное, потому, что мы в пятом классе.

Пусть не в одном и том же. Это как раз не так уж важно.

Песня на французском языке

Тамара сидела на подоконнике и болтала босыми ногами. Этого делать было нельзя. Сидеть на подоконнике нельзя, потому что подоконник на пятнадцатом этаже. Болтать ногами нельзя, это каждый знает. А тем более — босыми. Но такой уж человек эта Тамара.

Мамы в это время, конечно, не было дома и папы тоже не было. А внизу, во дворе, стояли две девочки. Это были солистки из школьного хора. Солистки смотрели на Тамару, а она на них — сверху. Одна солистка подняла голову и приставила руки к глазам, как будто смотрела в бинокль. А Тамара продолжала сидеть над бездной и болтать ногами как ни в чём не бывало. Вообще-то беспокоиться о ней не надо — Тамара была крепко привязана. Она взяла довольно толстую бельевую верёвку, обкрутила её вокруг шкафа и подпоясалась другим концом, завязав верёвку на двойной узел. Получилось прочно, как в самолёте: «Граждане, пристегните ремни».

Разумеется, тем двоим, во дворе, верёвка была не видна. Они должны были видеть, что отважная девочка сидит на огромной высоте и ничего не боится. Пусть в солистки выбрали не её, пусть. Зато она сидит теперь под самым небом и распевает во всё горло песню о покинутой красавице, да ещё на французском языке.

Конечно, девчонкам внизу было видно, что Тамара достаточно высокого мнения о себе. А что они могли сделать? Пусть у них слух лучше, пусть голоса сильнее, пусть они солистки, а она нет. Но теперь они стоят на земле, как самые обыкновенные люди, а она там, в вышине, распевает свою песню на французском языке. Когда будет в школе утренник, они, эти девочки, выйдут вперёд и запоют своими сильными красивыми голосами, а Тамара будет стоять сзади, и никто её не увидит. И нечего ей из себя воображать слишком много. Одна солистка покрутила пальцем около виска. А Тамара запела ещё громче. Другая солистка крикнула в гневе: «Ставит из себя!» А Тамара засмеялась и показала нос.