Читать «Сладкие разборки» онлайн - страница 113

— Где? — Костя изо всех сил встряхивает двухметровую тушу Бородавки. И тот без слов кивает на одну из дверей кабинета сауны. Дверь подперта тяжелой тумбочкой, наверное из гаража. Для тяжести на нее наложены еще и кирпичи.

Не церемонясь, Костя отшвыривает Бородавку прочь, и тот беспомощно валится на пол. Костя подскакивает к двери, рывком отодвигает в сторону неподъемную тумбочку, и дверь открывается. За ней оказывается темное, сырое, холодное помещение. Но на пороге стоит Володька, бледный, небритый, с запавшими глазами, с ссадинами и синяками на лице, в домашней рубашке и брюках.

— Володька! — кричу я, бросаясь ему на шею.

Несказанное блаженство — вновь ощутить так близко его глаза, губы, руки, обнимающие меня. Дыхание, сливающееся с моим. Щеки, небритые, колючие его щеки. Как приятно покалывает щетина на лице любимого человека! Его тело дрожит мелкой дрожью от холода, сырости, страха навсегда остаться в этом промозглом, холодном мешке. Я ощущаю своими губами шрамы и ссадины на его лице. Мерзавцы! Что они с ним сделали?! Они ответят за все!

— Внимание, — раздается за моей спиной голос Пацевича. — Ирина Анатольевна, одну минуту!

Нет, даже ни на секунду не могу я отпустить дорогого мне человека. И, продолжая обнимать друг друга, мы оборачиваемся к стоящим. Как сквозь туман я вижу лица смущенно улыбающихся пожарных, Гурьева, Кости.

— Внимание, — повторяет Пацевич тем же властным, как в зале суда, голосом. —Посмотрите сюда и засвидетельствуйте. Вот это, — он указывает на Володьку, — Лебедев Владимир Николаевич, похищенный сегодня вечером неизвестными из собственной квартиры. Милиция этот факт зарегистрировала.

И тут какое-то движение пробегает по толпе пожарных, будто кто-то прорывается сквозь толпу.

— А ну-ка, пропустите, — раздается хорошо знакомый мне, неестественный, точно вымученный бас. — Это мой дом, что все это значит?

И Чубатый врывается в подвал. Свирепо оглядывает окружающих, раскрывает рот, чтобы рявкнуть на всех нас. Но тут его взгляд встречается с моим. И его рот так и остается открытым, при этом ни единого звука не вылетает из него. Чубатый заметно бледнеет, становится все меньше ростом, сгорбливается. Он понимает все.

Нам так и не пришлось заснуть в ту ночь. Пацевич вызвал по телефону дежурный наряд милиции, затем позвонил Белоглазову, затем адвокату Чубатого, Шнайдеру. Они начали задавать нам вопросы, писать протоколы, скрупулезно опрашивая каждого свидетеля, каждого понятого — в последних недостатка не было: целая пожарная команда. Составив протоколы и записав показания, каждого заставляли подписать их. Мы с Володькой все это время сидели держась за руки, словно молодожены, от счастья едва осознавая происходящее. Оперативники, адвокат и следователь посматривали в нашу сторону со смущенной, но в общем доброй усмешкой, радуясь и, быть может, чуть завидуя нам. Чубатый тоже сидел неподвижно в углу, скорчившись, словно от боли в животе. Им Белоглазов занялся в самую последнюю очередь.