Читать «Мастера вызывали?» онлайн - страница 33

– Что я слышу в своём доме! Вы говорите по-нерусски? – всплеснула она руками, и глаза её завращались вокруг орбит, изображая приятное удивление.

– Да, кое что кумекаем, – с достоинством протянул он и, желая поразить воображение дамы чем-нибудь более существенным, выдал вторую фразу: – I like little birds,  – заверив хозяйку, что обожает маленьких птичек.

– Смотрите-ка, какие у меня квартиранты образованные, а я и не знала, – искренне восхитилась Дарья Даниловна, имевшая об иностранной речи такие же скудные представления, как и Николай Афанасьевич. – Что ж вы, и с иностранцами умеете разговаривать?

– Раз плюнуть, – и в следующий момент он выдал снова две эти же фразы, но уже подряд, и для Дарьи Даниловны они прозвучали, как новые. Достигнув желаемого эффекта, ошарашив хозяйку личной образованностью, квартирант откланялся: – Ладно, пойду проветрюсь.

Две красненькие десятки, лежавшие в кармане, казались раскалёнными красными углями. Ему нестерпимо было держать их у себя, так и хотелось потратить.

В поисках пива он обегал почти весь город, но везде его ждала неудача: пивные ларьки одиноко подрёмывали среди зелени, пивные бары предлагали соки, а в бывших винных магазинах продавали овощи и фрукты. Чем больше Николай Афанасьевич бегал, тем больше его мучила жажда. Он приходил во всё большую и большую тоску, когда неожиданно среди серых стволов деревьев увидел бочку, на которой огромными коричневыми буквами было выведено магическое слово «Пиво». Очередь обвивала бочку плотными упругими кольцами, как удав свою жертву.

Николай Афанасьевич прикинул, что кружку пива он получит не ранее, чем через три часа, и впал в уныние, но вспомнив, что он в некотором роде инвалид, решил воспользоваться собственной немощью в спекулятивном свете, в голове его мелькнуло: «И он ещё хочет, чтобы я лечил руку. Да ни за что».

– Пропустите меня, я инвалид. Мне положено без очереди, – рванулся он к продавщице, но очередь упруго отбросила его назад.

Он вторично с жалобным воем ринулся на прорыв, но его снова отбросили, и кто-то рявкнул:

– Покажи документы, если ты инвалид. А притворяться каждый мастак.

Николай Афанасьевич разъярился, оскорблённый с одной стороны недоверием, с другой стороны распаляемый изнутри жаждой, и вновь перешёл в атаку…

Домой он вернулся понурый, в разодранной новой рубахе, с живописным синяком под глазом, но – трезвый. Жажда продолжала мучить его страждущую душу, но не надо умалять его физические возможности и ссылаться на парализованную руку. Ни старость, ни болезнь не помешали ему прорваться к самой бочке и вдохнуть аромат пива, но когда он сунул левую руку в карман, чтобы достать червонец и потребовать пять кружек янтарной жидкости, то к своему ужасу обнаружил, что тот пуст. Он тщательно пошарил изнанку до самого колена, так как в подкладке оказалась дыра, прощупал все складочки к выточки, надеясь, что десятки где-нибудь задержались, но безуспешно. Исчезновение злополоучных десяток останется такой же неразгаданной исторической загадкой, как и таинственное исчезновение племени Майя.