Читать «Мастера вызывали?» онлайн - страница 29

– Не надо, не надо, я сама, – отмахнулась хозяйка, еще окончательно не поняв, что же старается убрать с её лица гость.

Но Николай Афанасьевич настойчиво тянул мокрый слюнявый палец к полным губам, и бедная Дарья Даниловна уже не знала, как от него спастись. Но тут сильный рывок вырвал Николая Афанасьевича, явно пахнувшего огуречным лосьоном, из рядов «теплой» компании, и крепкие руки сына поволокли его к выходу.

– Чего это? Чего? Положь на место, – заартачился отец. – Я хочу с ними.

– Нам пора спать, – внушительно произнёс Сергей, и в следующий момент оба очутились в своей комнате.

Здесь родитель попробовал взбунтоваться:

– Я не буду молчать, я не из таких. Ты меня не знаешь. Ишь, лапы пораспустил. Я вот тебе… – он схватил свою любимую английскую книгу с картинками и собрался было запустить ею в сына, но тот навалился на него, скрутил, связал простыней и, уложив на раскладушку, пожелал:

– Спокойной ночи.

– Ты – меня… и так… – Николай Афанасьевич попытался запрыгать на раскладушке, чтобы встать, но так как был спеленат, как младенец, то только в ярости пошевелил кончиками ботинок, поскрежетал в ярости зубами и тут же захрапел – сон сломил его, как молния могучий дуб.

На следующее утро, проснувшись чуть свет, он недовольно спросил:

– Ты чего это меня связал?

– Чтоб не выступал, – сердито пояснил сын, вставая с постели и натягивая брюки. – Запомни, – предупредил он, – если хоть раз выпьешь еще – поколочу.

Николай Афанасьевич хмуро окинул спортивную фигуру сына с широкими плечами, крепкими бицепсами и угрюмо протянул:

– Конечно, вымахал как – отца в дугу согнул.

– Пока не согнул, а будешь выступать – согну.

– Убегу, – глядя отрешенно в потолок, мрачно бросил Николай Афанасьевич.

– Найду и всыплю как следует, – пригрозил сын и для пущей убедительности помахал крепким кулаком.

Отец совсем нахмурился и заворчал, но уже более примирительно:

– Кому сказать: дети уже родителей воспитывают. На свою шею нашёл сынка. А он дохнуть не дает… Ну, ты меня развяжешь, или весь день мне колодой лежать?

– Развяжу. – Сергей наклонился над спеленатым телом. – Но запомни: чтоб не пил, не курил. По выходным будешь ходить в баню, в массажный кабинет. Там займутся твоею рукой.

– А что рука? Я к ней привык, – забеспокоился Николай Афанасьевич. – Она мне совсем не мешает, я левой приспособился есть.

– Вот то-то, что есть. А надо ещё и работать. Я не собираюсь быть тебе слугой. Кой-какие дела по дому обязан выполнять. Ты – член коллектива, семейного, и должен по мере сил вносить вклад в общее дело. Я один за всем не успеваю, а ты целый день бездельничаешь. Рукой займись серьёзно и без всяких выкрутасов.

Он развязал отца и, одевшись, вышел на кухню приготовить завтрак.

Николай Афанасьевич, кряхтя, поднялся с раскладушки, размял приседанием ноги и заворчал:

– Ишь, как с отцом обращается. Никакого уважения. Ох, что-то я опять разволновался, того гляди – паралич последнюю руку разобьёт. – Он пошарил в кармане широких брюк. – Где же оно? – и ничего не найдя, переключился на второй карман, но и тот его ничем не порадовал. – Куда же оно запропастилось? Так ведь и пропасть с горя можно. – Он похлопал себя по бокам и от радости даже вскрикнул: – Вот она, родимая! Ишь, куда запропастилась. Ну ничего, «лучше поздно, чем никогда» – сказала бабка, когда помер дед, – с этой прибауткой Николай Афанасьевич извлек из-под рубахи небольшую зелёную бутылочку с надписью «Лосьон огуречный». – Да простит меня Дарья Даниловна. – Он опустошил пузырек и, успокоив нервную систему, заворчал: – Он меня, видите ли, – учит. А я вот возьму и не пойду на массаж или убегу в другой город и поминай как звали… – но при последних словах Николай Афанасьевич смолк и насупился. Куда ему бежать теперь, старому да однорукому, кому он нужен. Он вздохнул и осторожно выглянул в кухню, но тут же пришлось спрятаться: там сын в тактичной, вежливой форме запугивания давал наставления хозяйке квартиры.