Читать «Иго любви» онлайн - страница 323

— Непременно, непременно… если не уеду в Отрадное.

Барон вышел за Нольде на лестницу и опять остановил его. Хотелось говорить. Хотелось открыть перед милым «черноглазым мальчиком» свою застенчивую душу. Разве не был он по-старому одинок? Разве мог он высказать свои сомнения перед вечно шумным, суетливым и злоязычным Балдиным?

Он взял Нольде за пуговицу сюртука, и глаза у него были робкие, несчастные.

— Ну сознайся, Володя!.. Ты в душе смеешься над старым дураком?.. И мне что-то… страшно стало… Такая красавица…

— Но вы — барон Норден фон Норденгейм, — перебил Нольде с надменной усмешкой. — Ей (дочери актрисы, чуть не обмолвился он)… такая партия не снилась…

— Эй, голубчик!.. Полно… Я бы два титула и все гербы отдал бы, чтобы иметь сейчас твою молодость да внешность… да силы нерастраченные… Только это, поверь, и ценно…

Наконец один!

У себя, в номере, Нольде лег одетый на диван и пролежал так полночи, не закрывая глаз, неотступно думая о Вере.

Это дико, в сущности. Что она ему? Особенно теперь, когда он сам через месяц-полтора женится на Мери, которую любит… да… любит всем сердцем и навсегда! Он сам был поражен силой своего волнения. Даже добродушный и доверчивый барон заметил, как изменился он в лице при ее имени… «Что ты так глядишь на меня?..» К счастью, он не понял. О, не встречаться с нею никогда!

Часы били не раз. Он не двигался, не чувствовал затекших членов, онемевших, закинутых за голову рук.

Будет ли барон счастлив с нею? Может ли дать счастье женщина с такими холодными глазами, с таким чувственным ртом? С каким трогательным умилением говорил он о невесте: «Тоненькая, беленькая… в дочери годится…»

О, только не встречаться с нею! Никогда… никогда!

На другой день он не поехал в Отрадное. До вечера он пробродил на бульварах, спускался с кручи за городом и любовался морозным закатом. И эти алые огни небес, и розоватый снег, хрустевший под ногою, и деревья бульвара, одетые инеем, и затем перекрывшиеся пеплом облака и первые робкие огни города — все говорило ему о Вере, все будило его давно уснувшую жгучую тоску и жажду обладания, — то, чего он никогда не испытывал рядом с другом Мери, так доверчиво отдававшейся его застенчивой ласке…

Безумие!.. Безумие!

Вернувшись в гостиницу, он нашел записку Нордена, в которой тот официально просил его быть шафером, называл церковь и указывал адрес Нероновой, где должны были состояться ужин, а затем танцы.

Скомкав записку, Нольде наскоро пообедал и вышел в шесть из дому. Швейцару он дал ассигнацию и сказал:

— Если за мной придут от барона Норденгейма, скажите, что я выехал из города.

Церковь была переполнена народом, и Нольде удалось незаметно притаиться в углу, среди публики посерее. Спримон во всех орденах несколько раз прошелся мимо него и не узнал. Церковь была ярко освещена. Блестело шитье мундиров, сияли эполеты и ордена. Сверкали бриллианты и веяли перья токов. Шуршал шелк, в красивых изломах сиял атлас. Ржание лошадей доносилось со двора. Подъезжали кареты. «Блестящая свадьба…» — говорили кругом.