Читать «Черчилль» онлайн - страница 51

Вне всякого сомнения, Черчилль удостоился такого вердикта за донкихотскую поддержку никчемного Эдуарда VIII в его попытке жениться на дважды разведенной Уоллис Симпсон и сохранить корону. Черчилль почувствовал симпатию к Эдуарду, привлекательному, стройному и хрупкому, когда, будучи министром внутренних дел, помогал ему, тогда еще принцу Уэльскому, обустроиться в замке Карнарвон и зачитывал в полный голос его многочисленные титулы. Принц напоминал ему собственное детство: он был чувствителен и любил игрушечных солдатиков. И он стал поддерживать Эдуарда – в сомнительной компании Бивербрука и к большому неудовольствию Клемми. Как всегда, он изобретал множество остроумных решений для выхода из кризиса. Однако Болдуин полагал, что Эдуард в любом случае не годится в монархи, и отдал предпочтение его брату, герцогу Йорку, будущему Георгу VI, переиграв Черчилля по всем пунктам. Как бы то ни было, король предпочел выйти из игры. Бивербрук сказал Черчиллю: «Наш петух не станет драться, ставок не будет». Однако когда отречение стало неотвратимо, а депутаты спешили снять вопрос с повестки, чтоб вернуться к другим, более насущным, Черчилль призывал к отсрочке, что было ошибкой. Палата общин отреагировала единодушным негодованием, он был смущен. Раздались крики «Вон!» и «Лжец!», его впервые освистали, и спикер вынужден был удалить его с трибуны. В ярости он прокричал Болдуину: «Вы не успокоитесь, пока не сломите его, не правда ли?», после чего выбежал прочь. Несколько минут спустя, чуть не плача, он сказал одному из депутатов: «Моя политическая карьера окончена». Базби, которого Черчилль не предупредил о своих намерениях, решил, что тот находился под действием паров алкоголя после обильного обеда в посольстве и обратился к палате, будучи пьян, – он написал ему гневное письмо: «Ты сократил количество своих сторонников до возможного минимума… до семи в общей сложности. То, что произошло сегодня днем, заставляет меня думать, что самые преданные твои друзья не могут слепо следовать за тобой в политике (как бы им того ни хотелось). Потому что никогда не знаешь, в каком аду обнаружишь себя в следующий раз». Лорд Уинтертон назвал эту сцену «одной из самых жестоких манифестаций в отношении кого бы то ни было из членов Палаты общин». Spectator подвел итог: «Репутация непригодного для государственной службы беспутного гения, от которой он уже начал было освобождаться, вновь его настигла».

Если бы не отречение 1936 года и тогдашний демарш Черчилля, вполне возможно, что чешский кризис 1938-го разрешился бы иначе. В то время Черчилля занимали два вопроса. Первый: если бы Британия и Франция помешали Гитлеру оккупировать Чехословакию, как поступили бы немецкие генералы? Командующий германским штабом, фельдмаршал Людвиг Бек, заявил накануне своего визита в Британию: «Гарантируйте мне, что Англия вступится за чехов, и я положу конец этому режиму». Но гарантий он не получил, к тому же сам он оказался хвастливым трусом, которого вскоре изгнали без борьбы. Болдуин ушел в отставку, и Невилл Чемберлен, его правопреемник, оказался еще большим пацифистом. Он публично отозвался о Чехословакии как о государстве, созданном Британией и Францией после Версаля, присовокупил к ней «большую» Польшу и Югославию и заявил, что смысл их существования – исключительно баланс сил в Центральной Европе. «Это далекие страны, о которых мы ничего не знаем». Из этого следовал второй вопрос: извлекли ли союзники урок из оккупации Чехословакии осенью 1938 года и вступятся ли за Польшу в 1939-м?