Читать «Святая Иоанна (Хроника в шести частях с эпилогом)» онлайн - страница 91

Жанна. Разве святая Екатерина — злой дух? Или святая Маргарита? Или архангел Михаил?

Курсель. Почем ты знаешь, что это был архангел? Ведь он являлся тебе в голом виде?

Жанна. По-твоему, Господь так беден, что не может одеть своих ангелов.

Асессоры невольно улыбаются, особенно довольные тем, что шутка обращена против де Курселя.

Ладвеню. Хороший ответ, Жанна.

Инквизитор. Да, это хороший ответ. Однако какой же злой дух будет таким простаком, чтобы явиться молодой девушке в непристойном и оскорбляющем ее стыдливость виде, если он хочет, чтобы она приняла его за посланца небес? Жанна! Церковь наставляет тебя, говоря: твои видения суть не что иное, как демоны, ищущие погубить твою душу. Повинуешься ли ты наставлениям Церкви?

Жанна. Я повинуюсь вестнику воли Божьей. Разве тот, кто верит в Церковь, может его отвергнуть?

Кошон. Несчастная! Вторично спрашиваю тебя: понимаешь ли ты, что ты говоришь?

Инквизитор. Вы тщетно боретесь с дьяволом за ее душу, монсеньор. Она не хочет спасения. Теперь, что касается мужского платья. Жанна, ответь мне в последний раз: согласна ли ты снять этот бесстыдный наряд и одеться, как подобает твоему полу?

Жанна. Нет.

Д’Эстиве (с наскоком). Грех непослушания, монсеньор!

Жанна (в расстройстве). Но мои голоса велят мне одеваться, как солдату.

Ладвеню. Жанна, Жанна, но ведь это же и доказывает, что твои голоса — голоса злых духов. Почему бы Ангел Господень стал давать тебе такой бесстыдный совет? Можешь ты указать мне хоть одну разумную причину?

Жанна. Конечно, могу. Это же ясно как Божий день. Я была солдатом и жила среди солдат. Теперь я пленница, и меня стерегут солдаты. Если б я одевалась, как женщина, они бы и думали обо мне, как о женщине, — и что тогда было бы со мной? А когда я одеваюсь, как солдат, они и думают обо мне, как о солдате, и я могу жить бок о бок с ними, как дома жила бок о бок с моими братьями. Вот почему святая Екатерина не велела мне одеваться в женское платье, пока она не разрешит.

Курсель. А когда она тебе разрешит?

Жанна. Когда вы изымете меня из рук английских солдат. Я уже говорила вам: я должна быть в руках Церкви, а не оставаться день и ночь в одной комнате с четырьмя солдатами графа Уорика. Да что бы со мной было, будь я в юбках!

Ладвеню. Монсеньор, то, что она говорит, конечно, неправильно и нечестиво, но в этом есть крупица житейской мудрости, весьма убедительная для деревенской простушки.

Жанна. Кабы мы в деревне были такими простаками, как вы здесь, в ваших судах и дворцах, так скоро не стало бы пшеницы и не из чего было бы печь вам хлеб.

Кошон. Вот вам благодарность за ваши старания спасти ее, брат Мартин.

Ладвеню. Жанна! Мы все хотим спасти тебя. Его преосвященство всеми силами старался спасти тебя. Инквизитор проявил величайшее беспристрастие; большего он не мог бы сделать и для родной дочери. Но ты ослеплена гордыней и самомнением.