Читать «Любопытство не порок (сборник)» онлайн - страница 6

– Все в основном держится на честности, порядочности и профессионализме персонала, – продолжал Спиридонов. – На том и стоим. Доверие друг к другу, общее дело, служение – извините за громкое слово – вечности. Власти меняются, пристрастия власть имущих – тоже. Искусство живет и развивается по своим логическим законам и не подчиняется сиюминутным требованиям политики… Если, однако, в нашем, так сказать, стаде заводится хоть одна паршивая овца, то это настоящее несчастье…

Спиридонов опустил глаза и продолжил тише и медленнее:

– У нас произошло ЧП, пропала одна картина, ранний вариант «Майского букета» ван Хольмса… Прекрасная вещь, из бывшего собрания графа Нарышкина… Картина хранилась в моем отделе, ключи только у меня и у моих сотрудников, печать моя… За сорок лет впервые случился такой кошмар. – Голос у Спиридонова дрогнул, и он замолчал, успокаиваясь, потом взял себя в руки. – Официальных обвинений мне не предъявили, но директор предложил уволиться по собственному желанию, следователь – резвый мальчонка из прокуратуры – прямо говорил в лицо и мне, и моим товарищам.., что он просто не сумел найти достаточных оснований для возбуждения дела против меня по обвинению в воровстве. Вы понимаете, простите, как вас?..

– Ольга Юрьевна, – тихо подсказала я.

– Да-да, – продолжил Спиридонов. – Кто-то поверил, я же вижу, кто-то не поверил в мою виновность. Однако результат один: дело заминается только потому, как мне сказал этот наглец – наш директор, – что за меня вступился коллектив, учтены мои прошлые заслуги… Вы понимаете: не имей я известности как искусствовед, меня бы осудили и, может быть, даже посадили в тюрьму. Но весь ужас в том, что меня, невиновного, засудили бы, формально справедливость восторжествовала бы, но картину бы все равно не нашли, потому что я ее не брал. Вы это понимаете?

Спиридонов поднял на меня повлажневшие глаза и почти прошептал:

– Ван Хольмс… – Подымив сигаретой, он продолжил более спокойно:

– Одним словом, вот вам мое письмо. – Николай Игнатьевич вынул из внутреннего кармана плаща конверт, помявшийся на углах, и аккуратно положил на стол перед собой. – Я нарочно принес сам, не стал доверять почте. Секретов тут никаких нет, но по закону парных случаев оно могло бы пропасть, и тогда пропал бы и смысл всего… Здесь я объясняю причины и обращаю внимание, что главное – вовсе не наказать виновного, бог с ними, с уродами несчастными, главное – вернуть эту вещь и не допустить пропажи других. Сами понимаете, наверное, что если канал не перекрыть, то по нему могут уйти и другие культурные ценности… – Спиридонов помолчал:

– Что-то я, наверное, и не успел, – задумчиво проговорил он. – Совместная выставка частных коллекций и молодых живописцев, дело очень странное…

Я при этих словах вздрогнула и потрясенно посмотрела на него.

Спиридонов не заметил моей реакции, он был весь в своих мыслях. Потом махнул рукой с сигаретой, при этом пепел осыпался ему на плащ.

– Вы девушка молодая, – продолжил Николай Игнатьевич, – и, возможно, будете сомневаться в моих словах, но поверьте пока на слово: все пройдет. Мы пережили ужасные времена, и они благополучно прошли, пройдут и эти, и музеи будут нормально работать. Им государство и меценаты станут отпускать достаточно средств…