Читать «Наркоманы красоты» онлайн - страница 5

Я быстро установил мольберт и мультипамять, подключил палочку.

Свет быстро менялся. Я провёл палочкой поверх страницы, накладывая изображение почти фотографически — из глаз к палочке, без редактирования.

На переднем плане — чёрная твёрдость каменной набережной. Сам вдовий загон с огораживающей его стеной, заросшей сорняком, и истёршиеся мраморные гаргульи, которые уселись на стене через каждые несколько метров и уставились вниз на вдов. Сверкающее стекло сфер вдовьих граалей, разбросанных по бледной просвечивающейся жидкости Ока. Тела самих вдов — расплывчатые формы, плавающие полуметром ниже своих граалей.

Ухватив картину в целом, я начал её немного изменять: гаргульи уселись чуть выше, а их истершиеся зубы стали чуть острее. То здесь, то там блестящий глаз вращался в каменной глазнице. Граали стали ещё более причудливо декорированы, более искусно украшены драгоценностями, Око я густо усеял отражённым светом — жёлтых городских фонарей, тускнеющего неба и холодного мерцания появляющихся звёзд. Я представил тела вдов чуть более отчётливо, чем они были в реальности: здесь стала видна совершенная грудь, там — изгиб изящного бедра. Однако их лица оставались неясными, а их расплывчатые руки, там, где они сжимали шланги граалей, стали неуклюжими звериными лапами.

Ночь опустилась на Око и я остановился.

Я отсоединил палочку и посмотрел на свой набросок, который освещался тусклой внутренней подсветкой. В конце концов, я решил, что он был не так уж плох. «Сумерки у Вдовьего Загона», — произнёс я, обозначая название записи.

Когда я оторвался от мольберта, то обнаружил, что я больше не один. Стройная фигура, закутанная в длинную мантию с капюшоном, стояла в нескольких метрах дальше по набережной и смотрела вниз на загон.

Через мгновение она повернулась ко мне. Капюшон затенял её лицо, хотя здесь, рядом с белым мерцающим светом Ока, по-настоящему темно не было. Я вдруг стал уверен, что это сильфида, и почувствовал дрожь в слабеющих коленях. «Привет», — сказал я.

Её голос был музыкой — я никогда не слышал ничего настолько гармоничного. «Привет», — сказала она. «Вы художник?»

«Да», — ответил я.

Её манеры были безупречны; она даже не взглянула на мольберт, пока не спросила: «Можно посмотреть?»

После моего кивка она подошла поближе и рассмотрела изображение. Её аромат был нежнее, чем запах цветущих ночью цветов, но это всё, что я смог почуять.

«Интересно», — наконец сказала она, и сердце моё упало. Интересно — слово, которое используют критики, когда им в голову не приходит слово по-лучше… и они хотят казаться вежливыми. Возможно, она не это имела в виду, но я не смог заставить себя поблагодарить её за этот комментарий.

Она протянула элегантную руку. Один длинный палец почти дотронулся до наброска там, где подёрнутая рябью лапа вдовы приближалась к поверхности. Затем она раскрыла ладонь и медленно повернула её, словно позволяя мне рассмотреть её изящество со всех сторон.

Я почувствовал, как извинения пытаются вырваться из моего горла, но с силой удержал их.

В конце концов, она произнесла изумительным голосом: «Благодарю. За то, что показали мне свою работу». Она пошла дальше по набережной и даже в длинной мантии её движения казались медленным, идеально выверенным танцем.