Читать «Чалын – дочь снежных вершин. Книга 1. Южные ветры» онлайн - страница 97

От этого замысла ему пришлось отказаться. Учинчи Кулак осмотрелся и поймал на себе взгляд Чалын.

– Далеко ещё? – спросила она.

Услышав слова девочки, задремавший Кыркижи дёрнул верёвку, отчего барсук чуть было не свалился с коня. Он просто чудом удержался на широкой спине Чыдамкай-Кара. Учинчи Кулак сильно разозлился, однако гнев свой утаил. Богатырь же, удостоверившись, что пленник на месте, снова заклевал носом.

– Далеко, – ответил барсук.

Чалын взглянула на коней. Склонив головы к земле, те вяло переставляли копыта. Высокие луговые травы нежно поглаживали их бока, и они засыпали. Затем девочка перевела взгляд на Кыркижи. Склонившись к гриве вороного, богатырь снова дремал. Опустив глаза, Чалын посмотрела на Рыса-Мурлыса. Тот спал, сладко посапывая. Да и сама девочка пребывала в полудрёме – всем требовался отдых.

– Привал, – произнесла Чалын так тихо, что никто из друзей даже и ухом не повёл. – Привал! – громче повторила она.

Услышав команду, кони остановились, рысёнок приподнял голову, а богатырь спросонок дёрнул за верёвку так, что барсук слетел с Чыдамкай-Кара и повис вниз головой.

Стоянке путники несказанно обрадовались и все как один решили обед променять на сон. Умяв вокруг траву да разгрузив коней, друзья выставили рысёнка дозорным, а сами улеглись отдыхать. Рыс-Мурлыс не возражал, удобно устроившись у арчимака, он принялся проверять его содержимое, при этом присматривая за барсуком. Тот вертелся у ног Кыркижи не находя себе места.

Чуть погодя Учинчи Кулак всё-таки улёгся и, притворившись спящим, стал внимательно наблюдать за караульным в надежде на то, что тот скоро тоже уснёт. Человек-барсук давно подметил, как любит поспать пятнистый сторожевой. Смекнув о замысле пленника, Рыс-Мурлыс несколько раз с притворством зевнул и, растянувшись на траве с закрытыми глазами, засопел.

Немного выждав, Учинчи Кулак принялся высвобождаться. И так и эдак крутил он на ноге петлю, а та всё никак не давалась. Увлёкшись верёвкой, барсук даже не заметил, как со спины к нему подкрался Рыс-Мурлыс.

– Далеко собрался? – спросил рысёнок.

От неожиданности незадачливый беглец подпрыгнул и, указав взглядом на верёвку, испуганно промолвил:

– Си-си-сильно трёт, решил вот ослабить и только.

– И только?! Да я вот сейчас уколю тебя в зад как следует и только, – показав когти, с угрозой прорычал Рыс-Мурлыс. – Ты лучше со мной не шути! Понял?

В ответ Учинчи Кулак смиренно закивал, хотя внутри его переполняла злоба. Он ненавидел рысёнка и хоть сейчас готов был с ним сразиться, да только барсук понимал: из этой затеи ничего хорошего не выйдет. И ему ничего не оставалось делать, как снова ждать подходящего для бегства момента.

Спустя некоторое время Рыс-Мурлыс себе на смену растолкал Кыркижи. Едва открыв глаза, тот по привычке дёрнул на себя верёвку, пленник оказался на месте. Чтобы взбодриться, богатырь растёр ладонями заспанное лицо и всё своё внимание отдал Рысу-Мурлысу. Разъяснив жестами о намерении барсука бежать, рысёнок лёг спать, а человек-гора принялся охранять друзей и стеречь пленника. Поначалу Кыркижи держался, но недосыпание сказывалось. Его отяжелевшие веки прикрывались, а голова клонилась к земле. Поклёвывая носом, человек-гора то и дело дёргал верёвку, да так и уснул. И ему сразу же привиделся сон: будто бы барсук стянул с себя петлю и накинул её на лапу рысёнку. Богатырь глядит на себя со стороны, как подёргивает он верёвку и чувствует что пленник на месте, а Рыс-Мурлыс посапывает себе, как ни в чём не бывало.

– А! – проснувшись, крикнул Кыркижи, да так сильно дёрнул бечёвку, что барсука протащило по траве к его ногам.

– Да сколько можно меня дёргать? Здесь я, здесь! И бежать никуда не собираюсь! – завопил Учинчи Кулак.

«Как хорошо, что это был всего лишь сон», – успокоившись, подумал богатырь.

– Что случилось? – спросила Чалын.

Богатырь поймал на себе пристальные взоры проснувшихся друзей.

«Этакий стыд – уснул», – подумал человек-гора.

– Кыркижи, что случилось? – снова спросила девочка.

– Да-а-а… Бежать надумал, – покраснев, ответил человек-гора, и отвёл глаза на барсука.

– Ну, хоть в этот раз меня понял, – пробормотал рысёнок, растянувшись на траве.

Все снова улеглись. Потянувшись с истомой, Кыркижи глубоко зевнул, затем поднялся на ноги и принялся разминаться, чтобы отогнать дремоту.

– Эх! Эх! – повторял человек-гора, то сводя, то разводя руки перед своей необъятной грудью.

Улёгшись на траву, Учинчи Кулак совсем было отчаялся бежать, как вдруг услышал далёкую мерную поступь коней.

«Вот моё спасение! – припав ухом к земле, подумал он. – Сюда! Точно сюда идут! Да их не мало. Караваны наше ханство стороной обходят, выходит, это воины. Точно, воины. Наверняка на подкрепление к Боджингу направились. Возможно, скоро будут здесь, если не вздумают остановиться. Только бы не свернули. Грядёт моё время, совсем немного осталось. И уж тогда я поквитаюсь с этим недотёпой богатырём и его дерзким пятнистым другом».

– Что слышно? О чём призадумался? – спросил Кыркижи.

– Ни-ни… Ничего особенного, совсем ничего, – вздрогнув, человеческим голосом ответил барсук.

– Врёшь?

– Нет-нет, лишь шум дождя и всё. Больше ничего не слыхать.

– Смотри у меня! Обман учую – не поздоровится!

К вечеру небо нахмурилось. Вдали виднелась сплошная серая завеса, переливающаяся вспышками яркого света. Повеяло прохладой. Растолкав друзей, Кыркижи предложил подыскать для ночёвки более подходящее место. Предложение богатыря все одобрили, ночь предвещала быть тёмной и сырой. Да и отдохнуть надо было как следует, а уж потом идти дальше. А вот барсуку идея не понравилась. Бегая туда-сюда по проторённой им же тропе, он негодовал, а поделать ничего не мог.

Погрузив поклажу на коней, путники двинулись на поиски места для ночлега. Долго искать не пришлось. Решили остановиться под сводом трёх высоких осин, стоящих вблизи друг от друга. Пока Чалын разгружала коней, а рысёнок собирал хворост, человек-гора натягивал верёвку меж зеленовато-серых стволов. Неподалёку от стоянки Рыс-Мурлыс нашёл молодую переломленную осину. По всей видимости, деревце совсем недавно сломал разгулявшийся не на шутку ветер – её листья ещё не успели высохнуть. Ветки осины сгодились для покрова, и шалаш был скоро готов – небольшой, но вполне уютный. Путники прекрасно понимали, что в промозглую погоду враг вряд ли высунет нос из аила, а потому осмелились развести небольшой костёр. У огня и под навесом можно было смело пережидать ненастье. Отужинав, друзья улеглись спать, а Чалын вызвалась их охранять. Один за другим все быстро погрузились в сон. Даже Учинчи Кулак, и тот наконец-то успокоился. Топот приближающихся коней стих, и раздосадованный барсук улёгся у осины.

«Скорее всего, лагерь разбили, – предположил он. – К утру едва ли подоспеют. А от кызычак мне точно не уйти!»

Смирившись с горькой судьбиной, Учинчи Кулак закрыл глаза и сразу же уснул.

Думая об отце, Чалын полночи наблюдала зарницу. Яркие вспышки света молчаливо перекатывались в курчавых тучах небосклона. Дул лёгкий ветер, тихо шелестела листва. Пахло влагой, но дождя так и не последовало, он попросту прошёл стороной. Остаток ночи Кыркижи и Рыс-Мурлыс поделили на двоих. Коней решили не беспокоить, им и так приходилось нелегко – целый день, а то и ночь на ногах с поклажей и седоками.

Наутро полные сил и отваги путники снова отправились в путь. Пребывая в прекрасном расположении духа, они шутили и задушевно беседовали:

– Эх, что может быть лучше отменного отдыха?! – возвышенно сказал Ак-Боро. – Без него в дороге не обойтись. Выспишься и усталости как не бывало, да и настроение поднимается.

– Сначала хорошее питание, а уж потом сладкий сон, – полизывая лапу, ответил рысёнок, немного помолчал, а после добавил, – но прежде всего – славная охота. Ведь что поймаешь – то и поешь.

– А огонь?! – добавила Чалын. – Без него пищу не приготовить и не обогреться.

– Ну да, ну да, – согласился Рыс-Мурлыс, припоминая, как последний раз нежился он у костра, – бока погреть одно удовольствие.

– А друзья?! – добавил Чыдамкай-Кара.

– Верно, – ответила Чалын, – без них пропадёшь.

– Да и со словечком путь короче кажется, – добавил Ак-Боро.

Преодолев очередной перевал, путники спустились к мелководной реке, петляющей вдоль серых отвесных склонов глубокого ущелья. Её ледяная вода журчала на частых перекатах, а в редких омутах молчаливо затуманивалась. Белёсые испарины тянулись к пологим берегам, где растворялись среди позеленевших от моха и лишайника камней. В расщелине было холодно и сыро, казалось, даже скалы, и те источали влагу.

Охваченный волнением Учинчи Кулак постоянно крутил головой, всматриваясь в тень каждого дерева, прислушиваясь ко всякому звуку.

– Это тот самый Мёртвый лес? – рассмотрев впереди заросшие деревьями склоны, спросил Ак-Боро.

Вздрогнув, перепуганный барсук ответил:

– О-о-он самый.

– Ну, вот и хорошо, – обрадовалась Чалын. – Осталось лишь Казыра найти.

– Да вроде лес как лес, ничего особенного, – выдал Рыс-Мурлыс.

– Веди нас к каму, – потянув за верёвку, сказал Кыркижи.

– Да вы просто не представляете, какой это лес! – дрожащим голосом завопил Учинчи Кулак. – Мёртвым он только зовётся, а на самом деле лес живой. Он слышит, видит тебя и даже чувствует. Живым оттуда не выбраться. Нет, я с вами дальше не пойду! Что хотите со мной делайте, но дальше…

Словно в подтверждение к сказанному, над головами друзей раздался рокот камнепада. Цепляясь друг за друга, острые камни стремительно низвергались по осыпному склону горы. Сметая всё на своём пути, грохочущая каменная масса неслась прямо на путников. И будь те чуть ближе к горе, беды бы тогда не избежать. У самого подножия скалы глыбы снесли высокую сосну и остановились. Дерево рухнуло, и своей пушистой макушкой чуть было не придавило Кыркижи. Благо, проворный Чыдамкай-Кара вовремя отскочил в сторону. Взмахнув руками, богатырь пошатнулся, но в седле удержался, а вот верёвку из руки выпустил, и барсук слетел с коня.