Читать «Я выжил в Сталинграде. Катастрофа на Волге» онлайн - страница 194

Замкнутый солдатский мирок со своими собственными представлениями о долге и чести, на который не распространяются общечеловеческие моральные устои, является чистейшим вздором. Постигшая немецкий народ трагедия под Сталинградом дает наглядный урок того, к каким извращениям солдатского духа может привести засилье аморальной и безответственной диктаторской власти и какое насилие над человеческим существом неизбежно несет с собой тотальная война вообще.

Именно битва на Волге продемонстрировала, в какой роковой степени германский вермахт был превращен в инструмент осуществления бредовых целей нацистского режима. Было бы весьма полезно, если бы ныне эту истину во весь голос неустанно провозглашали и те, кто, занимая в прошлом высокие военные посты, ответствен за все это.

К сожалению, это имеет место лишь в очень редких случаях. В подавляющем большинстве трудов и мемуаров бывших гитлеровских генералов преобладает тенденция оправдать прошлое. Типичным образчиком таких попыток могут служить воспоминания Манштейна, особенно глава о Сталинграде. Ознакомление с этой неприглядной литературой оставляет ужасающее впечатление непоколебленной самоуверенности, нежелания вникнуть в сущность происшедшего и признать свои заблуждения. Английский военный публицист Лиддл Гарт однажды нарисовал яркий образ немецкого офицера, который, наглухо замкнувшись в своей узкопрофессиональной военной сфере, готов беспрекословно повиноваться любому приказу, не задаваясь мучительным вопросом о политической ответственности. «Мне он представляется, – пишет Лиддл Гарт, – современным Понтием Пилатом, смывающим со своих рук всю ответственность за приказы, которые он должен выполнять» [214] .

Почти нигде в подобных мемуарах не говорится о своих собственных промахах или о высшем велении совести. Почти никогда не делается попытка рассматривать ход военных действий с точки зрения общих принципов ведения войны и не ставится вопрос о политической подоплеке происходившего. На первом плане всегда стоят лишь чисто военные события и результаты, а также явно продиктованное соображениями личного престижа стремление оправдаться, смыть с себя позор военного поражения и переложить всю вину на одного только могильщика Германии, который вовремя улизнул от земного суда. Характерным в этой связи является вызывающее недоумение заявление генерала Дёрра: «Мне кажется, всю вину за Сталинград несет лишь один человек, и этим человеком был безбожник Адольф Гитлер» [215] .

В подобных утверждениях сознательно игнорируется существование целой иерархической лестницы, по ступеням которой разграничивались масштабы ответственности, начиная с верховного главнокомандующего и далее через фронтовых командующих вплоть до командиров низовых подразделений.

Лейтмотивом данной книги является вопрос об ответственности, который в каждой главе рассматривается автором с принципиальной точки зрения. С этим вопросом самым тесным образом связаны разносторонние политические и морально-психологические проблемы, без рассмотрения которых было бы невозможно охватить во всей глубине и во всем его историческом значении феноменальное явление Сталинграда. Попытка свести трагедию на Волге лишь к ее военно-стратегическим сторонам никоим образом не может отобразить всю грандиозность событий. Именно в этом следует искать корни той неудачи, которая постигла Вальтера Гёрлица при попытке проанализировать происшедшее. Гёрлиц только чуть-чуть затронул связанную с этим проблематику. К тому же он оказался не в состоянии надлежащим образом учесть чрезвычайный характер сталинградских событий. Ничто не давало ему права мерить на обыкновенный аршин такие события, при которых в атмосфере царившего тогда произвола и бесчеловечности едва ли можно было считать, что долг повиновения еще имеет под собой какую-либо нравственную основу. В этом смысле перед историей грешен и фельдмаршал Паулюс, который, подобно многим другим высшим военачальникам, до самого конца не смог освободиться от ослепления и трагических иллюзий. Он оказался не в состоянии осознать дьявольскую природу происходящего. Ему не хватило необходимой политической проницательности и способности прислушаться к голосу собственной совести в соответствии с грузом ответственности, который лежал на нем.