Читать «Код операции - ""Тарантелла"". Из архива Внешней разведки России» онлайн - страница 9

Через несколько дней он вновь пришел в миссию. Узнал, что из Москвы дано указание оформить ему проездное свидетельство для въезда в СССР и оплатить проезд до советской границы через Чехословакию. Ехать этим маршрутом он сразу же отказался, опасаясь ареста в Праге, где он в свое время работал, и справедливо полагая, что порядком там «наследил». Сказал, что поедет через Берлин, чем вызвал неудовольствие. Все же он поехал в Берлин и, явившись там в полпредство, вновь попытался урегулировать свои дела. Разговаривать с ним отказались, настаивая на его выезде в Советский Союз. Лаго опасался ехать в Россию, метался в поисках какой-либо опоры, перебирал старые связи.

В эти беспокойные дни с ним установил контакт представитель известного деятеля эмиграции Бурцева, с которым он в конечном счете договаривается о написании и публикации очерка, или, как он выразился, «мемуаров» о работе советской разведки в Европе. Он был в сложном положении, без средств, в Советский Союз ехать опасался, а на жизнь надо было каким-то образом зарабатывать. Бурцев проявил к нему интерес и авансом выплатил небольшую сумму, которой хватило, чтобы добраться до Парижа. Там он, владея французским, надеялся быстро устроиться. Во Франции сразу же возникли трудности из-за отсутствия у него необходимых документов, и он обратился в «Общество невозвращенцев», которое было организовано бывшим сотрудником Народного комиссариата иностранных дел и высокопоставленным дипломатом советского посольства в Париже Беседов-ским, отказавшимся по политическим мотивам возвратиться на родину. Присмотревшись к Лаго, Беседовский приглашает его на работу в свою газету «Борьба» на техническую должность, чему Лаго был несказанно рад. Это сразу снимало массу вопросов, в том числе связанных с получением временных документов. Кстати, похлопотал о них не только Беседовский как работодатель, но и старый знакомый Лаго генерал Лукомский, тот самый, который вручал ему награду во время Гражданской войны и занимавший теперь высокую должность в эмигрантской организации военных «Русский общевоинский союз» (РОВС). Он посчитал вынужденной связь Лаго, человека из генеральской семьи, с большевиками, полагая, что это временное недоразумение. А мнение Александра Сергеевича весомо. Он, генерал-лейтенант императорской армии, командовал корпусом, активный участник создания Добровольческой армии, соратник Деникина и Врангеля.

В начале лета Лаго получает известие о том, что его мать, остававшаяся в принадлежавшем тогда Румынии Кишиневе, от бедности и безысходности покончила с собой, отравившись серной кислотой. Лаго глубоко переживал это горе, будучи в подавленном состоянии, он написал письмо своему начальству в ОПТУ и направил его в берлинское полпредство для пересылки по назначению. В нем он писал:

«Уважаемые товарищи!

С чувством горечи на сердце приступаю к изложению некоторых событий. Скоро будет десять лет, как я обратился в советскую миссию с заявлением о том, что раскаиваюсь в участии в белом движении и готов своей работой в пользу Советской России искупить свои грехи. Мое предложение было принято. Я начал работу, руководствуясь исключительно идейными побуждениями. За короткое время я не только доказал свою преданность, но и полюбил то дело, которому стал служить. Товарищи, с которыми я работал, могут засвидетельствовать, что во мне они нашли неутомимого помощника, который, невзирая на все препятствия, исполнял даваемые ему поручения.